Горький аромат семейное счастье: Фильм Горький аромат (Семейное счастье) смотреть онлайн

Содержание

Семейное счастье

                                     

1. Сюжет.

(The plot)

«От нечего делать» страна Роман.

«.В те дни был паршивый серая погода, способствующих грусть и злость.»

Скучающая, избалованная женщина, открыто, беззастенчиво флиртует с воспитателем своих детей, студент техник Ван осязательный. за поцелуй их ловит муж и на удивление остается спокойным. в течение длительного времени, чтобы понять, что его жена глупа и бесконечно наивный «дрянная, скверная женщина», он уделяет особое внимание на этот инцидент. Шутка «обманутый муж» предложил бедным студентом, как честный человек, и счастьем его жена, или стрелять в дуэли.

Романтичный юноша принял все близко к сердцу и, после тяжелой медитации, я был готов ко всему. удивился неожиданной щедрости «соперника», Николай Андреевич с трудом уговаривает его не волноваться и забыть инцидент.

«Нервы» страшная история.

«.Много таинственного и страшного в природе.»

Наслушавшись рассказов гостя ужасов Дмитрий Waxin Осипович вернулся в свой опустевший после отъезда жены дома. человек впечатлительный, он все ворочался в постели и не мог заснуть. В середине ночи в его комнату вошла пожилая гувернантка-немка, разбудил странный шум. рада, что он не одинок, Vaxen не пустили женщину от себя, и в конце концов они заснули, она на его кровати, а он стоя возле груди. Этот рисунок и, к своему великому удивлению, вернулся рано утром хозяйка дома.

«Мститель» комедия.

Семейная жизнь имеет свои неудобства.»

Возвращаясь к необычным час домой Федор Сигаев застает свою жену в объятиях любовника. движимый чувством мести, он бросается в оружейный магазин за ружьем. он потом убил себя, жену, любовника, представляя последствия этого поступка, предстоящего судебного процесса и суда, опасаясь ответственности обманутый муж вышел из магазина, забрав с собой купил ради приличия абсолютно не нужна сетка для ловли мелкой рыбы.

«Предложение» шутка.

«Не жениться на мне не.»

Иван Ломов, мужчина в самом расцвете сил, сватается к дочери своего соседа по усадьбе. радость за это событие прошло после ожесточенных дебатов, начал будущими супругами. они не могли прийти к единому мнению, которого на самом деле бык на лугу и чья собака лучше. отец невесты принимал участие в споре с такой горячностью, что чуть не расстрелял строптивого жениха.

Глаза не сыты. Кино, которое нельзя смотреть на голодный желудок

«Пряности и страсти» (2014), режиссёр Лассе Халльстрём

Прованс. Ресторан «Плакучая ива» со звездой Мишлен в маленьком городке. Мэра здесь можно застать чаще, чем в мэрии. Министру подают голубей с трюфелями. А владелица заведения мадам Малори мечтает заполучить вторую звезду. Она не устраивает собеседований, принимая поваров на работу, она просит их приготовить для неё омлет.

Однажды прямо напротив «Ивы» семья индийцев открывает семейное местечко «Дворец Мумбаи». Разве стоит именитому ресторану опасаться за свою популярность? Ну чем могут удивить в индийской забегаловке французов, избалованных гастрономическими изысками? Приправой карри?

Сомнения зрителя на этот счёт исчезают столь же быстро, как самодовольная ухмылка с лица мадам.

«Это горячо, остро и свежо одновременно!» – говорит француженка про омлет Хассана с кухни через дорогу.

Жаль, мишленовские звёзды присваивают только ресторанам, а не картинкам блюд на экране. За эту яичницу, честное слово, хочется продать душу. А закуски, которыми су-шеф «Плакучей ивы» Маргарет угощает семью индийцев, вообще представляются чем‑то божественным: зритель, кажется, чувствует аромат больших спелых томатов, слышит хруст свежего хлеба и глотает слюнки, глядя на ломтики сыра, – всё это в кадре выглядит лучшей едой на земле.

Так что лицам, не достигшим полного насыщения за обедом, смотреть «Пряности и страсти» запрещается. А девушкам следует быть осторожными: очень уж легко очароваться симпатичным и таким талантливым Хассаном. По крайней мере, Маргарет не устояла.

Он – шеф, то есть мастер. Она – Маргарет, по‑русски будет Маргарита. Милое совпадение.

 


 

Пудровые ароматы духов для женщин – список лучших запахов известных марок

Пудровые ароматы — магия нежной женственности, волшебная аура очарования, изысканная элегантность «истиной Леди». Бархатистые, легкие, воздушные и одновременно отчетливые.

История пудрового аромата духов

Пудровые духи для женщин входят в фужерные, восточные, альдегидные, цветочные коллекции. Экспертами парфюма в отдельный класс они не выделяются.

Первым «истинно пудровым» считается выпущенный в 1912 году французским парфюмерным домом Guerlain аромат «L’Heure Bleu».

Основой ольфакторной пирамиды туалетной воды, напоминающей о вечернем Париже, окутанном голубой дымкой, является букет из ириса, жасмина и розы.

В 1925 году Жак Герлен представил новый пудровый парфюм Shalimar, его композиция ириса, ванили и бергамота вошла в список парфюмерных шедевров ХХ века.

В 1958 году «эстафету» подхватил дом Юбер Живанши, выпустивший «L’Interdit». В аромате, посвященном Одри Хепберн, аккорды фиалковой пудры сплелись с цветочными, пряными и древесными мелодиями.

С конца ХХ века «на арену» стали выходить пудровые духи, туалетная вода, одеколоны от парфюмеров всего мира. Сладостная нежность пудры оттеняет иланг-иланг, персик, мускус, кокос, тубероза, молоко.

Что делает аромат пудровым

«Пудровый оттенок» в парфюмерной композиции — результат опасной балансировки мастера. Лишняя «капелька пудрености», лишив аромат очаровательной пикантности, сделает его вульгарно грубым. Источником вдохновения для создания пудровых ароматов духов для женщин известных марок и молодых брендов стала рисовая пудра. Воздушные, помадные, сладкие и несладкие запахи «просачиваются», «рассыпаются».

Для формирования «пыльной пудровой ноты» используется:

  • Ирис — корни. Один из самых популярных и дорогих ингредиентов. Основа 50% пудровых композиций.
  • Роза — чистая пудра «как она есть», розовая детская присыпка.
  • Жасмин — дает сладкую густую пудру в сочетании с кориандром, сливой, мускусом.
  • Бобы тонка — стойкая «чихательная» пудра.
  • Лаванда — самая «пудровая» французская.
  • Мимоза — в сочетании с ванилью и тонка, флердоранжем.
  • Ваниль — источает пудровость только в окружении, например, кориандра, гиацинта, ландыша, гелиотропа.

 

Феномен пудры в ее способности «просачиваться» и возникать иногда неожиданно — на стыке противоположностей ванили и лимона, в растертом в пыль дубовом мхе или горьких травах.

 

Пудровый эффект может дать голубой лотос.  В сочетании с натуральными нотами естественно и элегантно звучат «пушистые» альдегиды, способные воспроизводить пудровость самостоятельно.

Лучшие пудровые ароматы

Пудровое — самое «женское» парфюмерное направление. Описать ароматы несколькими словами невозможно. Сухие, до удушливости плотные и сладковатые, но могут быть влажными, с терпкими, горькими или даже прозрачно-свежими нотками.

Список «топовых» духов с пудровым ароматом со стойким шлейфом:

  • Chanel № 19 Poudre — цветочный флер прозрачной вуали. «Королевское» кружево для элегантных дам. Пудровый «зеленый» шлейф с нотками ириса и мускуса.

  • Chloe Love — аромат нежности, любви и весны. Для создания романтичного, сентиментального, немного наивного женственного образа. Шлейф: рисовая пудра, тальк, мускус.

  • Kenzo Flower By — по-восточному сладкий «аленький цветочек», созданный испанцем Alberto Morillas для современных горожанок. Универсален — подходит для повседневного использования и выхода «в свет». Тянентся за своей обладательницей длинным фиалковым или розовым шлейфом.

  • Narciso Rodriguez Poudree — фирменный мускус, с металлическими нотками в пудровой базе. Хрупкая и одновременно мощная композиция, ставшая синонимом женской нежности, красоты, сексуальности. Стойкий яркий шлейф.

  • Cacharel Noa — робость первой любви, нерешительность первого поцелуя, атмосфера семейного счастья. В течение дня аромат переливается, меняется, как женское настроение.

  • Valentino Valentina Poudre — «гурманская» пудра. Обманчивая сладость скрывает «ядовитую» дерзость. Новая концепция восприятия мира красоты, «пудровый взрыв», «капут тараканам в голове». «Райское» благоухание шлейфа из букета ванили, тубероза, ириса.

  • Bvlgari Petits et Mamans — спокойный, уютный, милый. Шлейф: то ли мамина пудра, то ли детская присыпка.

  • Prada Infusion D Iris — «скрипучесть» чистой кожи, чопорность крахмальных простыней. Шлейф… он окутывает мягкой пудровой дымкой и хрустальной свежестью. Снят с производства, желающим купить Prada Infusion D’iris для своей коллекции следует поторопиться.

  • Cerruti 1881 — аромат-хамелеон, раскрывающийся пудрой цветочной, пыльной, свежей. Увядшие под знойными солнечными лучами ромашки, и свежесть освеженных дождем фиалок, прозрачные капли на розовых лепестках. Припудренный шлейф чист, слегка прохладен.

  • Montale Powder Flowers — беспроигрышное сочетание деликатных пудровых ноток с немного звонкими древесными и цветочными аккордами. Шлейф: медовая пудра с цветочными лепестками, редкими породами дерева или с благовониями.

Одни и те же пудровые запахи женских духов раскрываются по-разному на коже, одежде, волосах, мехах. Аромат и интенсивность шлейфа зависят от времени года, даже от женского настроения. Ассортимент современного пудрового парфюма позволяет подобрать духи, туалетную, парфюмерную воду не только для прохладного осенне-зимнего сезона, но и для солнечной весны, жаркого лета.

8 нот в парфюмах, которые создадут новогоднее настроение


Объясняем, почему не стоит бояться нишевой парфюмерии и с чего начать знакомство с этим сегментом.

Мы уже рассказывали, как правильно выбирать, носить и хранить духи, а теперь предлагаем перейти на следующий уровень. Если вы не хотите пахнуть «как все», и не можете найти что-то интересное в масс-маркете и у люксовых брендов, советуем обратить внимание на нишевые ароматы.

Что такое нишевая парфюмерия

Источник здесь и далее: Unsplash

Сейчас границы между сегментами размываются, и основная черта, которая отличает селективную парфюмерию от масс-маркета и люкса, — это свобода творчества. Парфюмеры в нишевом сегменте создают ароматы без оглядки на маркетинг. Они не оглядываются на рынок — скорее рынок потом оглядывается на нишу.

Многие парфюмеры, которые в свое время сделали себе имя и заработали капитал, работая с люксовыми и масс-маркет брендами, сейчас для души открывают собственные нишевые бренды. Там они могут позволить себе творить так, как хотят, без необходимости понравиться всем.

Еще одно важное отличие: большинство брендов, которые сейчас относят к селективным, изначально работают исключительно с ароматами. Они не создают одежду, мебель, ткани или машины (как, например, Dior или Mercedes-Benz) — только парфюмерные композиции. Некоторые могут выпускать косметику или предметы декора, но таких значительно меньше.

Распространено мнение, что нишевые духи — это что-то очень специфическое, а иногда даже отталкивающее. Бензин, кожа, гнилые фрукты — многие думают, что ниша пахнет именно так.

На самом деле, в селективной парфюмерии можно найти совершенно разные ароматы, как специфические (с тем же «бензиновым» звучанием), так и вполне понятные, с нотами розы, например, но в интересной интерпретации.

Впрочем, нишевым ароматам часто приписывают ауру загадочности, странности и почти извращенности. Не в последнюю очередь так происходит из-за сарафанного радио. Например, когда человек, далекий от ниши, слышит о анималистическом аромате, который «пахнет конем», пробует его и, не разобравшись в теме, отождествляет всю нишу с «беговыми лошадьми».

Какие парфюмеры и бренды стоят у истоков ниши


Отследить истоки нишевой парфюмерии довольно сложно. Некоторые бренды были основаны еще несколько веков назад, и благодаря энтузиастам дожили до нашего времени. Так было с Clive Christian. Его предшественник, парфюмерный дом The Crown Perfumery, который создавал ароматы для британской короны, начал свою работу еще в 19 веке. В конце 20-го The Crown пережил реинкарнацию благодаря дизайнеру Клайву Кристиану: тот нашел архивы дома и переосмыслил их уже под грифом Clive Christian.

Если говорить о нише в современном понимании, первопроходцами можно считать парфюмерные дома Annick Goutal, Diptyque, L’Artisan Parfumeur. Это те бренды, которые появились в 1960-80-х годах и решили пойти наперекор рынку. Парфюмеры устали от засилья пышных восточных ароматов, которые стали массовыми, и взялись создавать что-то непохожее.

К авторам, которые вывели нишу на новый уровень, можно отнести Фредерика Малля. Хотя сам Малль — не парфюмер, он основал так называемый «издательский дом парфюмерии Фредерика Малля» (Editions de Parfums Frédéric Malle) и концепцию, которая вывела парфюмеров на первое место. На каждом флаконе Frédéric Malle большими буквами написано имя парфюмера, который работал над композицией. То есть покупатель прежде всего обращает внимание на имя автора, а уже потом — на название аромата.

Свои усилия к популяризации ниши приложили Килиан Хеннесси, основатель Kilian, и Франсис Куркджян с Maison Francis Kurkdjian. Куркджян — один из легендарных парфюмеров, который расшевелил индустрию. Он создал  известные ароматы для других брендов (Kenzo, Elie Saab, Nina Ricci), основал собственный парфюмерный дом и сделал нишу более понятной широкой аудитории.

Почему нишевая парфюмерия такая дорогая

Ценообразование зависит прежде всего от объемов производства и цен на сырье. Здесь можно провести параллели с издательским делом: 1000 экземпляров книги можно продать тысяче человек, а 100 — только сотне; то есть тиражи во многом определяют цену на продукт. Сырье в нише достаточно специфическое и часто довольно дорогое. Иногда ингредиенты собирают вручную, для производства подходит только один урожай, ведь только он отвечает требованиям парфюмера.

Большую роль играет и упаковка, ведь селективные ароматы — это премиальные продукты, которые должны производить соответствующее впечатление. Упаковка и флакон должны быть особенными. Некоторые бренды производят все пакеты исключительно у себя на родине, например, во Франции. Понятно, что сделать оригинальный флакон из красивого и качественного стекла где-то на юге Франции дороже, чем, допустим, в Китае. Но таким образом они реализуют свою концепцию: французский бренд использует французское сырье и сотрудничает только с французскими поставщиками.

К тому же сейчас появляются новые требования к производству: экологичность, отказ от сотрудничества с недобросовестными исполнителями, которые используют детский труд. Соответствие этим критериям также влияет на стоимость.

Как нишевые бренды продвигают свои продукты


В России мы привыкли искать ароматы в больших мультибрендовых магазинах. На Западе тоже есть такие магазины, и в то же время почти каждый европейский бренд имеет собственные парфюмерные монобутики.

Нишевые бренды работают не через прямую рекламу, а опосредованно, через разные события в бутиках. Чтобы познакомить людей с парфюмерными новинками, бутик устраивает вечеринки и презентации для своей клиентской базы.

Если люксовые бренды сотрудничают со звездными амбассадорами, то селективным приходят на помощь Instagram и другие социальные медиа. Вы не увидите билборд с Анджелиной Джоли и ароматом Kilian. Но Рианна может в  случайно засветить флакон в своем аккаунте — и все будут искать аромат, как у нее. Или, скажем, Холли Берри случайно фотографируют папарацци, когда она выходит из бутика Diptyque. Это фото разлетается по сайтам, все видят, что она выходит оттуда с пакетом, и понимают: на этот бренд надо обратить внимание. Вот такой непринужденный influence-маркетинг.

Раньше главным популяризатором бренда становился его основатель. Например, Килиан Хеннесси — потомок империи Hennessy. У него яркий образ, интересная семейная история, крутая концепция и подача. Он сам — посол Kilian. То же можно сказать о Романо Риччи — основателе Juliette Has a Gun и правнука дизайнера Нины Риччи. Он очень харизматичный, с головой погружен в свое дело, парфюмер, который активно продвигает собственный бренд.

Какие тренды наблюдаются у нишевой парфюмерии последних лет


Если в сегменте люкса можно легко выделить определенные тенденции (уже несколько лет в моде сладкие, цветочные, женственные композиции), то селективная парфюмерия идет своим путем. Впрочем, некие общие черты в творениях парфюмеров все-таки прослеживаются.

В этом году большие парфюмерные ярмарки во Флоренции и Милане отменили, поэтому о тенденциях 2020-го говорить сложно. Но в прошлом году очень популярными были минеральные ароматы, вдохновленные влагой —морская галька, мокрый асфальт, минеральная пудра. Тенденция на ароматы с чистым, слегка щекочущим, немного землистым звучанием сохраняется до сих пор.

Еще один тренд, который тянется с позапрошлого года, — это возвращение шипровых ароматов. Шипры — классическая категория, названная в честь аромата Chypre Франсуа Коти, созданном в начале 20 века. Это революционный для индустрии аромат, который соединил, казалось бы, несовместимое — розу и мох. Шипровые композиции строятся на контрастах. С одной стороны, появляется цветочная доминанта, с другой — что-то яркое, вяжущее: пачули, мох, сухая древесина. Мода циклична, поэтому почти за 100 лет после выхода первого Chypre парфюмеры возвращаются в своих поисках к этой категории. Так недавно ревизию классических ингредиентов на свой манер осуществили Olfactive Studio. В 2018 они выпустили новый шипровый аромат, Chypre Shot, который стал предвестником этого тренда.

С чего начать знакомство с нишей


Почти у любого бренда есть ароматы для знакомства с нишей. По своему звучанию и концепции они близки к привычному покупателю люкса, но одновременно имеют определенный акцент, который удивляет и выделяет их на фоне других ароматов.

Начать знакомство можно с бестселлеров известных нишевых брендов вроде Kilian, Creed или Maison Francis Kurkdjian. Их имена на слуху, поэтому вы, вероятно, уже слышали некоторые из ароматов. Также стоит обратить внимание на бренды, которые запускали нишу в современном ее виде, например, Annick Goutal (Goutal Paris) и Diptyque.

Еще один способ открыть для себя нишу — попросить о помощи и довериться профессионалу. Нишевые бутики становятся все более дружественными к гостям и стараются не отталкивать потенциальных покупателей притворной роскошью. На смену стереотипным атрибутам богатства (золото, вензеля и бархат) приходит приятная атмосфера и стильный минималистичный интерьер, как в европейских парфюмерных бутиках.

Нередко люди, которые приходят в такие места, пытаются делать вид, что все знают и их уже ничем не удивить. Часто так проявляется страх перед новым. Но бояться здесь на самом деле нечего: во-первых, ниша — это не страшно, во-вторых, вам всегда с радостью помогут.

Анатомия вкуса

Вероника Викторовна Благутина,
кандидат химических наук
«Химия и жизнь» №10, 2010

Изобретение нового блюда важнее для счастья
человечества, нежели открытие новой планеты.
Жан-Антельм Брийя-Саварен

Самая простая радость в нашей жизни — вкусно поесть. Но как же трудно объяснить с точки зрения науки что при этом происходит! Впрочем, физиология вкуса еще в самом начале своего пути. Так, например, рецепторы сладкого и горького были открыты только лет десять назад. Но их одних совсем недостаточно для того, чтобы объяснить все радости гурманства.

От языка до мозга

Сколько вкусов чувствует наш язык? Все знают сладкий вкус, кислый, соленый, горький. Сейчас к этим четырем основным, которые описал в ХIХ веке немецкий физиолог Адольф Фик, официально добавили еще и пятый — вкус умами (от японского слова «умаи» — вкусный, приятный). Этот вкус характерен для белковых продуктов: мяса, рыбы и бульонов на их основе. В попытке выяснить химическую основу этого вкуса японский химик, профессор Токийского императорского университета Кикунаэ Икеда проанализировал химический состав морской водоросли Laminariajaponica, основного ингредиента японских супов с выраженным вкусом умами. В 1908 году он опубликовал работу о глутаминовой кислоте, как носителе вкуса умами. Позднее Икеда запатентовал технологию получения глутамата натрия, и компания «Адзиномото» начала его производство. Тем не менее умами признали пятым фундаментальным вкусом только в 1980-х годах. Обсуждаются сегодня и новые вкусы, пока не входящие в классификацию: например, металлический вкус (цинк, железо), вкус кальция, лакричный, вкус жира, вкус чистой воды. Ранее считалось, что «жирный вкус» — это просто специфическая текстура и запах, но исследования на грызунах, проведенные японскими учеными в 1997 году, показали, что их вкусовая система распознает и липиды. (Подробнее об этом мы расскажем дальше.)

Язык человека покрыт более 5000 сосочков разной формы (рис. 1). Грибовидные занимают в основном две передние трети языка и рассеяны по всей поверхности, желобовидные (чашевидные) расположены сзади, у корня языка, — они большие, их легко увидеть, листовидные — это тесно расположенные складки в боковой части языка. Каждый из сосочков содержит вкусовые почки. Немного вкусовых почек есть также в надгортаннике, задней стенке глотки и на мягком нёбе, но в основном они, конечно, сосредоточены на сосочках языка. Почки имеют свой специфический набор вкусовых рецепторов. Так, на кончике языка больше рецепторов к сладкому — он чувствует его гораздо лучше, края языка лучше ощущают кислое и соленое, а его основание — горькое. В общей сложности у нас во рту примерно 10 000 вкусовых почек, и благодаря им мы чувствуем вкус.

Каждая вкусовая почка (рис. 2) содержит несколько дюжин вкусовых клеток. На их поверхности есть реснички, на которых и локализована молекулярная машина, обеспечивающая распознавание, усиление и преобразование вкусовых сигналов. Собственно сама вкусовая почка не достигает поверхности слизистой языка — в полость рта выходит только вкусовая пора. Растворенные в слюне вещества диффундируют через пору в наполненное жидкостью пространство над вкусовой почкой, и там они соприкасаются с ресничками — наружными частями вкусовых клеток. На поверхности ресничек находятся специфические рецепторы, которые избирательно связывают молекулы, растворенные в слюне, переходят в активное состояние и запускают каскад биохимических реакций во вкусовой клетке. В результате последняя высвобождает нейротрансмиттер, он стимулирует вкусовой нерв, и по нервным волокнам в мозг уходят электрические импульсы, несущие информацию об интенсивности вкусового сигнала. Рецепторные клетки обновляются примерно каждые десять дней, поэтому если обжечь язык, то вкус теряется только на время.

Молекула вещества, вызывающего определенное вкусовое ощущение, может связаться только со своим рецептором. Если такого рецептора нет или он или сопряженные с ним биохимические каскады реакций не работают, то вещество и не вызовет вкусового ощущения. Существенный прогресс в понимании молекулярных механизмов вкуса был достигнут относительно недавно. Так, горькое, сладкое и умами мы распознаем благодаря рецепторам, открытым в 1999 — 2001 годах. Все они относятся к обширному семейству GPCR (G protein-coupled receptors), сопряженных с G-белками. Эти G-белки находятся внутри клетки, возбуждаются при взаимодействии с активными рецепторами и запускают все последующие реакции. Кстати, помимо вкусовых веществ рецепторы типа GPCR могут распознавать гормоны, нейромедиаторы, пахучие вещества, феромоны — словом, они похожи на антенны, принимающие самые разнообразные сигналы.

Сегодня известно, что рецептор сладких веществ — это димер из двух рецепторных белков T1R2 и T1R3, за вкус умами отвечает димер T1R1-T1R3 (у глутамата есть и другие рецепторы, причем некоторые из них расположены в желудке, иннервируются блуждающим нервом и отвечают за чувство удовольствия от пищи), а вот ощущению горечи мы обязаны существованию около тридцати рецепторов группы T2R. Горький вкус — это сигнал опасности, поскольку такой вкус имеют большинство ядовитых веществ.

Видимо, по этой причине «горьких» рецепторов больше: умение вовремя различить опасность может быть вопросом жизни и смерти. Некоторые молекулы, такие, как сахарин, могут активировать как пару сладких рецепторов T1R2-T1R3, так и горькие T2R (в частности, hTAS2R43 у человека), поэтому сахарин на языке кажется одновременно сладким и горьким. Это позволяет нам отличить его от сахарозы, которая активирует только T1R2-T1R3.

Принципиально иные механизмы лежат в основе формирования ощущений кислого и соленого. Химическое и физиологическое определения «кислого», по сути, совпадают: за него отвечает повышенная концентрация ионов Н+ в анализируемом растворе. Пищевая соль — это, как известно, хлорид натрия. Когда происходит изменение концентрации этих ионов — носителей кислого и соленого вкусов, — тут же реагируют соответствующие ионные каналы, то есть трансмембранные белки, избирательно пропускающие ионы в клетку. Рецепторы кислого — это фактически ионные каналы, проницаемые для катионов, которые активируются внеклеточными протонами. Рецепторы соленого — это натриевые каналы, поток ионов через которые возрастает при увеличении концентрации солей натрия во вкусовой поре. Впрочем, ионы калия и лития тоже ощущаются как «соленые», но соответствующие рецепторы однозначно пока не найдены.

Почему при насморке теряется вкус? Воздух с трудом проходит в верхнюю часть носовых ходов, где расположены обонятельные клетки. Временно пропадает обоняние, поэтому мы плохо чувствуем и вкус тоже, поскольку эти два ощущения теснейшим образом связаны (причем обоняние тем важнее, чем богаче пища ароматами). Пахучие молекулы высвобождаются во рту, когда мы пережевываем пищу, поднимаются вверх по носовым ходам и там распознаются обонятельными клетками. Насколько важно обоняние в восприятии вкуса, можно понять, зажав себе нос. Кофе, например, станет просто горьким. Кстати, люди, которые жалуются на потерю вкуса, на самом деле в основном имеют проблемы с обонянием. У человека примерно 350 типов обонятельных рецепторов, и этого достаточно, чтобы распознать огромное множество запахов. Ведь каждый аромат состоит из большого числа компонентов, поэтому задействуется сразу много рецепторов. Как только пахучие молекулы связываются с обонятельными рецепторами, это запускает цепочку реакций в нервных окончаниях, и формируется сигнал, который также отправляется в мозг.

Теперь о температурных рецепторах, которые также очень важны. Почему мята дает ощущение свежести, а перец жжет язык? Ментол, входящий в мяту, активирует рецептор TRPM8. Это катионный канал, открытый в 2002 году, начинает работать при падении температуры ниже 37оС — то есть он отвечает за формирование ощущение холода. Ментол снижает температурный порог активации TRPM8, поэтому, когда он попадает в рот, ощущение холода возникает при неизменной температуре окружающей среды. Капсаицин, один из компонентов жгучего перца, наоборот активирует рецепторы тепла TRPV1 — ионные каналы, близкие по структуре TRPM8. Но в отличие от холодовых, TRPV1 активируются при повышении температуры выше 37оС. Именно поэтому капсаицин вызывает ощущение жгучести. Пикантные вкусы других пряностей — корицы, горчицы, тмина — также распознаются температурными рецепторами. Кстати, температура пищи имеет огромное значение — вкус выражен максимально, когда она равна или чуть выше температуры полости рта.

Как ни странно, зубы тоже участвуют в восприятии вкуса. О текстуре пищи нам сообщают датчики давления, расположенные вокруг корней зубов. В этом принимают участие и жевательные мускулы, которые «оценивают» твердость пищи. Доказано, что, когда во рту много зубов с удаленными нервами, ощущение вкуса меняется.

Вообще вкус — это, как говорят медики, мультимодальное ощущение. Должна воедино свестись следующая информация: от химических избирательных вкусовых рецепторов, тепловых рецепторов, данные от механических датчиков зубов и жевательных мускулов, а также обонятельных рецепторов, на которые действуют летучие компоненты пищи.

Примерно за 150 миллисекунд первая информация о вкусовой стимуляции доходит до центральной коры головного мозга. Доставку осуществляют четыре нерва. Лицевой нерв передает сигналы, приходящие от вкусовых почек, которые расположены на передней части языка и на нёбе, тройничный нерв передает информацию о текстуре и температуре в той же зоне, языкоглоточный нерв переправляет вкусовую информацию с задней трети языка. Информацию из горла и надгортанника передает блуждающий нерв. Потом сигналы проходят через продолговатый мозг и оказываются в таламусе. Именно там вкусовые сигналы соединяются с обонятельными и вместе уходят во вкусовую зону коры головного мозга (рис. 3).

Вся информация о продукте обрабатывается мозгом одновременно. Например, когда во рту клубника, это будут сладкий вкус, клубничный запах, сочная с косточками консистенция. Сигналы от органов чувств, обработанные во многих частях коры головного мозга, смешиваются и дают комплексную картину. Через секунду мы уже понимаем, что едим. Причем общая картина создается нелинейным сложением составляющих. Например, кислотность лимонного сока можно замаскировать сахаром, и он будет казаться не таким кислым, хотя содержание протонов в нем не уменьшится.

Маленькие и большие

У маленьких детей больше вкусовых почек, поэтому они так обостренно все воспринимают и настолько разборчивы в еде. То, что в детстве казалось горьким и противным, легко проглатывается с возрастом. У пожилых людей многие вкусовые почки отмирают, поэтому еда им часто кажется пресной. Существует эффект привыкания к вкусу — со временем острота ощущения снижается. Причем привыкание к сладкому и соленому развивается быстрее, чем к горькому и кислому. То есть люди, которые привыкли сильно солить или подслащивать пищу, не чувствуют соли и сахара. Есть и другие интересные эффекты. Например, привыкание к горькому повышает чувствительность к кислому и соленому, а адаптация к сладкому обостряет восприятие всех других вкусов.

Ребенок учится различать запахи и вкус уже в утробе матери. Проглатывая и вдыхая амниотическую жидкость, эмбрион осваивает всю палитру запахов и вкусов, которые воспринимает мать. И уже тогда формирует пристрастия, с которыми придет в этот мир. Например, беременным женщинам за десять дней до родов предлагали конфеты с анисом, а потом смотрели, как вели себя новорожденные в первые четыре дня жизни. Те, чьи мамы ели анисовые конфетки, явно различали этот запах и поворачивали в его сторону голову. По другим исследованиям, тот же эффект наблюдается с чесноком, морковью или алкоголем.

Конечно, вкусовые пристрастия сильно зависят от семейных традиций питания, от обычаев страны, в которой вырос человек. В Африке и Азии кузнечики, муравьи и прочие насекомые — вкусная и питательная еда, а у европейца она вызывает рвотный рефлекс. Так или иначе, природа нам оставила немного простора для выбора: как именно вы будете ощущать тот или иной вкус, в значительной мере предопределено генетически.

Гены диктуют меню

Нам иногда кажется, будто мы сами выбираем, какую пищу любить, в крайнем случае — что мы едим то, к чему нас приучили родители. Но ученые все больше склоняются к тому, что выбор за нас делают гены. Ведь люди ощущают вкус одного и того же вещества по-разному, и пороги вкусовой чувствительности у разных людей также сильно отличаются — вплоть до «вкусовой слепоты» к отдельным веществам. Сегодня исследователи всерьез задались вопросом: действительно ли некоторые люди запрограммированы есть картофель фри и набирать вес, пока другие с удовольствием едят вареную картошку? Особенно это волнует США, которые столкнулись с настоящей эпидемией ожирения.

Впервые вопрос о генетической предопределенности обоняния и вкуса был поднят в 1931 году, когда химик фирмы «Дюпон» Артур Фокс синтезировал пахучую молекулу фенилтиокарбамида (ФТК). Его коллега заметил острый запах, который исходил от этого вещества, к большому удивлению Фокса, который ничего не чувствовал. Он также решил, что вещество безвкусно, а тот же коллега нашел его очень горьким. Фокс проверил ФТК на всех членах своей семьи — никто не чувствовал запаха…

Эта публикация 1931 года породила целый ряд исследований чувствительности — не только к ФТК, но и вообще к горьким веществам. Нечувствительными к горечи фенилтиокарбамида оказались примерно 50% европейцев, но лишь 30% азиатов и 1,4% индейцев Амазонии. Ген, ответственный за это, обнаружили только в 2003 году. Оказалось, что он кодирует рецепторный белок вкусовых клеток. У разных индивидов этот ген существует в разных версиях, и каждая из них кодирует немного другой белок-рецептор — соответственно фенилтиокарбамид может взаимодействовать с ним хорошо, плохо или вообще никак. Поэтому разные люди различают горечь в различной степени. С тех пор обнаружено около 30 генов, кодирующих распознавание горького вкуса.

Как это влияет на наши вкусовые пристрастия? Многие пытаются ответить на этот вопрос. Вроде бы известно, что те, кто различает горький вкус ФТК, испытывают отвращение к брокколи и брюссельской капусте. Эти овощи содержат молекулы, структура которых похожа на ФТК. Профессор Адам Древновски из Мичиганского университета в 1995 году сформировал три группы людей по их способности распознавать в растворе близкое к ФТК, но менее токсичное соединение. Эти же группы проверили на вкусовые пристрастия. Те, кто чувствовал уже очень маленькие концентрации тестового вещества, находили кофе и сахарин слишком горькими. Обычная сахароза (сахар, который получают из тростника и свеклы) казалась им более сладкой, чем другим. И жгучий перец жег гораздо сильнее.

По-прежнему спорным остается вопрос о вкусе жира. Долгое время считали, что жир мы распознаем с помощью обоняния, поскольку липиды выделяют пахучие молекулы, а также благодаря определенной текстуре. Специальные вкусовые рецепторы на жир никто даже не искал. Эти представления поколебала в 1997 году исследовательская группа Тору Фусики из университета Киото. Из эксперимента было известно, что крысята предпочитали бутылочку с едой, содержащую жиры. Чтобы проверить, связано ли это с консистенцией, японские биологи предложили грызунам без обоняния два раствора — один с липидами, а другой с похожей консистенцией, сымитированной благодаря загустителю. Крысята безошибочно выбрали раствор с липидами — видимо, руководствуясь вкусом.

В самом деле, выяснилось, что язык грызунов может распознать вкус жира с помощью специального рецептора — гликопротеина CD36 (транспортера жирных кислот). Французские исследователи под руководством Филлипа Бенара доказали, что, когда ген, кодирующий CD36, заблокирован, животное перестает отдавать предпочтение жирной пище, а в желудочно-кишечном тракте при попадании жира на язык не происходит изменения секреции. При этом животные по-прежнему предпочитали сладкое и избегали горькое. Значит, был найден специфический рецептор именно на жир.

Но человек — не грызун. Присутствие в нашем организме транспортного белка CD36 доказано. Он переносит жирные кислоты в мозг, сердце, вырабатывается в желудочно-кишечном тракте. Но есть ли он на языке? Две лаборатории, американская и немецкая, пытались прояснить этот вопрос, однако публикаций пока нет. Исследования на афроамериканцах, у которых обнаружено большое разнообразие гена, кодирующего белок CD36, как будто показывают, что способность распознавать жир в пище действительно связана с некоторыми модификациями конкретного гена. Есть надежда, что, когда будет найден ответ на вопрос «может ли наш язык чувствовать вкус жира», у врачей появятся новые возможности для лечения ожирения.

Животные-гурманы?

В XIX веке знаменитый французский гастроном и автор широко цитируемой книги «Физиология вкуса» Жан-Антельм Брийя-Саварен настаивал на том, что только человек разумный испытывает удовольствие от еды, которая вообще-то нужна просто для поддержания жизни. Действительно, современные исследования показали, что животные воспринимают вкус иначе, чем мы. Но так ли сильно отличаются вкусовые ощущения у людей и других представителей отряда приматов?

Опыты проводили на 30 видах обезьян, которым давали пробовать чистую воду и растворы с разными вкусами и разными концентрациями: сладкие, соленые, кислые, горькие. Оказалось, что их вкусовая чувствительность сильно зависит от того, кто и что пробует. Приматы ощущают, как и мы, сладкое, соленое, кислое и горькое. Обезьяна отличает фруктозу плода от сахарозы свеклы, а также танины коры дерева. Но, к примеру, уистити — порода обезьян, которая питается листьями и зеленью, более чувствительна к алкалоидам и хинину в коре деревьев, чем фруктоядные приматы Южной Америки.

Вместе с американскими коллегами из университета штата Висконсин, французские исследователи подтвердили это еще и электрофизиологическими экспериментами и свели воедино картину, полученную на разных видах обезьян. В электрофизиологических экспериментах регистрировали электрическую активность волокон одного из вкусовых нервов — в зависимости от того, какой продукт ест животное. Когда наблюдалась электрическая активность, это значило, что животное ощущает вкус данной пищи.

А как обстоит дело у человека? Чтобы определить пороги чувствительности, добровольцам вслепую давали пробовать сначала очень разбавленные, а потом все более концентрированные растворы, пока они не формулировали четко, каков же вкус раствора. Человеческое «дерево вкуса» в целом похоже на те, что получили для обезьян. У человека так же далеко разнесены в противоположные стороны вкусовые ощущения от того, что приносит энергию организму (сахара), и того, что может навредить (алкалоиды, танин). Бывает и корреляция между субстанциями одного типа. Тот, кто очень чувствителен к сахарозе, имеет шансы быть также чувствительным к фруктозе. Но зато нет никакой корреляции между чувствительностью к хинину и танину, а некто, чувствительный к фруктозе, не обязательно чувствителен к танину.

Коль скоро у нас и обезьян так похож механизм вкуса, значит ли это, что мы стоим совсем рядом на эволюционном дереве? Согласно наиболее правдоподобной версии, к концу палеозоя и появлению первых земных существ эволюция растений и животных шла параллельно. Растения должны были как-то сопротивляться активному ультрафиолетовому излучению молодого солнца, поэтому только те экземпляры, которые имели достаточно полифенолов для защиты, смогли выжить на суше. Эти же соединения защищали растения от травоядных животных, поскольку они токсичны и затрудняют переваривание.

У позвоночных в ходе эволюции развивалась способность различать горький или вяжущий вкус. Именно эти вкусы окружали приматов, когда они появились в кайнозойскую эру (эоцен), а затем и первых людей. Появление растений с цветами, которые превращались в плоды со сладкой мякотью, сыграло большую роль в эволюции вкуса. Приматы и плодовые растения эволюционировали совместно: приматы поедали сладкие фрукты и рассеивали их семена, способствуя росту деревьев и лиан в тропических лесах. А вот способность распознавать вкус соли (особенно поваренной) едва ли могла возникнуть в ходе коэволюции с растениями. Возможно, она пришла от водных позвоночных, а приматы просто унаследовали ее.

Интересно, приматы при выборе еды руководствуются только питательной ценностью и вкусом? Нет, оказывается, они могут поедать растения и с лечебной целью. Майкл Хаффман из Киотского университета в 1987 году на западе Танзании наблюдал за шимпанзе, у которого были проблемы с желудком. Обезьяна поедала стебли горького растения Vernonia amygdalina (вернония), которые шимпанзе обычно не едят. Выяснилось, что побеги дерева содержат вещества, помогающие против малярии, дизентерии и шистосомоза, а также обладающие антибактериальными свойствами. Наблюдение за поведением диких шимпанзе дало ученым пищу для размышлений: были созданы новые растительные лекарственные препараты.

В общем, вкус не сильно изменился в процессе эволюции. И приматам, и людям вкус сладкого приятен — в их организмах идет выработка эндорфинов. Поэтому, возможно, великий французский кулинар был не совсем прав — приматы тоже могут быть гурманами.

По материалам журнала
«La Recherche», №7-8, 2010

ПАМЯТИ КОЛЛЕГИ И ДРУГА (Воспоминания о Н.В. — Лингвистический университет

К 70-летию Натальи Васильевны Живолуповой

(16.08.1949 — 28.04.2012),

талантливого ученого, известного педагога, светлой души человека

 

Профессор Наталья Васильевна Живолупова — известный литературовед, крупный специалист в области изучении творчества Достоевского, автор свыше 140 работ по поэтике русской и зарубежной литературы, которые опубликованы на русском, английском, немецком и японском языках. Она прошла путь от ассистента кафедры русского языка до заведующего кафедрой русской литературы, отдав родному Лингвистическому университету почти четыре десятилетия своей успешной научно-педагогической карьеры.

Наталья Васильевна Живолупова родилась в г. Владимире в семье военного. После окончания средней школы в 1965 г. поступила на филологическое отделение историко-филологического факультета Горьковского государственного университета им. Н.И. Лобачевского, где специализировалась по кафедре истории русской литературы и где под руководством профессора Г.В. Краснова определился круг её научных интересов. В 1975 г. она становится преподавателем кафедры русского языка Горьковского государственного института иностранных языков им. Н.А. Добролюбова (ныне НГЛУ). Как следует из архивных документов, на кафедру русского языка ее принимал известный филолог профессор Н.А. Лавров.

Кандидатская диссертация Н.В. Живолуповой, которую она успешно защитила 14 марта 1983 г., и изданная на ее основе монография «Проблема авторской позиции в исповедальном повествовании Достоевского 60-70-х годов («Записки из подполья», «Подросток»)» получили в научных кругах самую высокую оценку. Спектр научных интересов Н. В. Живолуповой был чрезвычайно широк. Под её научным руководством защищено 5 диссертаций на соискание учёной степени кандидата филологических наук. В одном из протоколов заседания кафедры отмечается, что даже декретный отпуск не помешал Н. В. Живолуповой успешно выступить на двух научных конференциях. Свои лекционные курсы она читала не только в стенах  родного вуза, но и в университете Магдебурга (Германия, 1994, 1997), в Высшей педагогической школе Ольштына (Польша, 1994), в университетах Вашингтона (Кеннан-институт, Американский университет, США, 1996), в Колумбийском университете (США, 1998), в университетах Портленда (США, 2001, 2009), Тиба (Япония, 1997), Барселоны (Испания, 2006), Будапешта (Венгрия, 2007).

На протяжении многих лет Н.В. Живолупова состояла членом редколлегии международного научного журнала «New Dostoyevsky Journal» (NY), являлась членом Международного Общества Достоевского и председателем Нижегородского отделения Российского Общества друзей Достоевского.

В 2009 г. за большие заслуги в области образования Н.В. Живолупова была награждена нагрудным знаком «Почетный работник высшего профессионального образования Российской Федерации».

Ее любили многие поколения студентов за чуткость души, тонкий юмор и справедливость. Коллеги ценили Н.В. Живолупову за целеустремленность и трудолюбие, за профессиональную интуицию и широкий научный кругозор, за готовность всегда прийти на помощь.

Н.В. Живолупова была обаятельным и интересным человеком, а ее жизнь являет собой яркий пример беззаветного служения науке. Память о ней навсегда останется в сердцах коллег и благодарных учеников.

Заведующая кафедрой русской филологии, зарубежной литературы и межкультурной коммуникации

НГЛУ им. Н.А. Добролюбова

д.ф.н., проф. С.Н. Аверкина

Воспоминаниями о Наталье Васильевне Живолуповой поделились авторитетные отечественные и зарубежные учёные.

Но вначале хотелось бы привести слова студента Лингвистического университета, высказанные в день кончины Натальи Васильевны. Данный пост был опубликован с аккаунта ronda25 на веб-ресурсе https://ru.badgood.info/profile/details/1033

Н.В. Живолупова (НГЛУ, Н. Новгород) — преподаватель с энциклопедическими знаниями

28.04.2012

ronda25

Наталья Васильевна Живолупова проработала в НГЛУ много лет, и нет ни одного студента, который бы не восхитился ее уникальными познаниями в области русской литературы и культуры в целом. Поистине ее знания были настолько обширны, что просто удивительно: как она могла всё это запоминать, да еще и передавать затем студентам и аспирантам. Сегодня ее не стало. НГЛУ осиротел. Ведь Наталья Васильевна была не только прекрасным преподавателем, но и человеком с чуткой душой и добрым сердцем…

Из воспоминаний К.З. Акопяна, д-ра филос. наук, профессора, главного научного сотрудника Российского института культурологии МК РФ

Высокому служению русской литературе, изучению ее явных и скрытых богатств отдала всю свою сознательную жизнь профессор Наталья Васильевна Живолупова.

Н.В. Живолупова была необыкновенно яркой личностью. Ее невозможно было не заметить, даже в толпе. Мне кажется, она очень давно привыкла становиться центром всеобщего внимания, сумев при этом оставаться в высшей степени естественной, обаятельной, скромной, деликатной и, как это ни парадоксально, всегда очень молодой ‑ молодой по духу, по мировосприятию, по поведению.

Необыкновенно талантливая в самых разных отношениях и проявлениях, Наталья Васильевна в полной мере обнаруживала бросающуюся в глаза одаренность даже в повседневном общении. Только этим я мог бы объяснить тот факт, что, вступая с ней в беседу, всегда ощущал себя буквально вынужденным – таинственным образом принуждаемым! ‑ стремиться к максимальной реализации собственных интеллектуальных способностей и возможностей, чтобы хоть в какой-то степени соответствовать скорости мышления, его исключительной образности и остроумию. В результате я сам чувствовал себя остроумнее, находчивее, даже талантливее, чем это есть на самом деле. Ее суждения чаще всего бывали точны, четко сформулированы, красочно выражены.

Мы всегда могли рассчитывать на ее помощь и совет. Многие из тех, кто знал ее, кто сотрудничал и дружил с нею, кто под ее руководством делал первые шаги в постижении тайн филологии, и — благодаря именно ее руководству ‑ мировой культуры, сохранил о ней благодарную память.

Важнейшие достижения Натальи Васильевны, безусловно, относятся к ее научно-преподавательской деятельности, которая охватила четыре десятилетия и всегда поражала широтой интересов. Наталья Васильевна – достоевсковед, прекрасно известный не только в России, но и в научных сообществах многих стран мира. Ее работы публиковались на русском, английском, немецком и японском языках в таких странах, как Италия (Институт философии), Венгрия (Будапештский университет), Германии (университеты Магдебурга, Марбурга, Гейдельберга), Турция (Стамбульский университет), Швейцария (университет Женевы), США (Колумбийский университет), Австралии (университет Монаш), Япония (университет Тиба), Польша (Высшая педагогическая школа, журнал “Przeglad Rusycystyczny”).

 Наталья Васильевна не ограничивалась проблематикой, непосредственно соответствующей ее исследовательскому полю. В рамках столь масштабных исследовательских направлений, как «Эстетика и поэтика русской литературы XVIII‑XX вв.» (1997‑2004 гг.) и «Проблемы поэтики русской литературы XIX‑XX вв.» (начиная с 2004 г.), ею были написаны десятки статей, сделаны доклады на множестве конференций, проходивших в России, Украине, Белоруссии, Италии, Германии, Венгрии, Испании, Швейцарии, Польше, США, Японии, подготовлены разнообразные лекционные курсы, прочитанные в НГЛУ, Портлендском университете (США), в университетах Чиба (Япония), Ольштына (Польша), Магдебурга (Германия), Вашингтона (США), которые были посвящены творчеству Ф. Достоевского, Л. Толстого, Н. Некрасова, А. Чехова, М. Горького, А. Блока, В. Набокова, М. Булгакова, Б. Пастернака, Вен. Ерофеева…

Однако главное внимание Натальи Васильевны как исследователя-филолога привлекала тема исповеди литературного героя, а точнее ‑ антигероя. В связи с этим хочется отметить, что лейтмотив творчества любого незаурядного исследователя, тем более столь четко им самим оформленный и так последовательно проводимый на протяжении практически всей научной деятельности, на мой взгляд, представляет собой важнейшую характеристику личности самого исследователя. В движении по пути, избранному Натальей Васильевной, ‑ условно говоря, пути антропологического литературоведения, или литературоведческой антропологии, ‑ нашел свое разностороннее воплощение тот неподдельный и пристальный интерес к человеку, к его размышлениям и переживаниям, поступкам и деяниям, который, как видно, изначально был ей присущ.

Эта избранная филологом тема в высшей степени философична (недаром Наталья Васильевна столь широко использовала в своих работах мнения и суждения таких мыслителей, как И. Кант, Г.В.Ф. Гегель, В. Соловьев, М. Бахтин, А. Лосев и многих др.), необыкновенно масштабна, сложна, многопланова. Тем не менее, Наталья Васильевна сумела сделать очень многое для содержательного ее изучения. Свидетельством этому ‑ ее многочисленные статьи, а также всё возраставший профессиональный интерес к ее творчеству, многократно подтверждавшийся ее востребованностью и как ученого-филолога, и как преподавателя.

К великому сожалению всех, знавших этого замечательного литературоведа, подержать в руках объемную монографию – плод целой жизни, прожитой в науке, – «“Записки из подполья” Ф.М. Достоевского и субжанр “исповеди антигероя” в русской литературе второй половины XIX–XX века» ‑ ее автору так и не удалось.

В последние годы, живя в разных городах, мы с Натальей Васильевной встречались редко и лишь немногим чаще беседовали друг с другом. Тем не менее, ее уход из жизни вызвал у меня острое ощущение абсолютно невосполнимой утраты. Я уверен, что подобные чувства испытали многие из тех, кто хорошо знал Наталью Васильевну, а тем более люди, особо ей близкие. И вполне возможно, что именно в этом и состоит главное достижение всей жизни этого неповторимого человека: она оставила в наших сердцах и умах след ‑ невидимый, но очень заметный, и значение его ‑ для нас, живых! ‑ переоценить невозможно.

Любое воспоминание ‑ это всегда уникальный сгусток событий, образов, звучаний, ароматов… Воспоминание об уникальном человеке ‒ а именно таким человеком была Наталья Васильевна Живолупова ‒ уникально вдвойне.

Из воспоминаний Л.И. Сараскиной, д-ра филол. наук, профессора, главного научного сотрудника Государственного института искусствознания

…Последняя встреча с Наташей — в ноябре 2011 года, на Достоевских чтениях в Петербурге — была полна юмора, веселья и опьяняющей радости. Мы поехали в Петергоф, и там, в маленьком привокзальном кафе, в узком кругу друзей — муж Наташи Александр Кочетков, Наталья Ашимбаева, Наталья Чернова и я — отпраздновали выход моего «Достоевского» в серии «Жизнь замечательных людей» (ЖЗЛ). Немного еды, чай-коф и танцы под музыку, которую включили нам сочувствующие официанты. Получилось зажигательно, буйно, молодо. Вышел праздник непослушания, северное сияние… «Петергофское шаленьство» — так назвала Наташа тот наш ноябрьский экспромт. Мы опоздали к автобусу, но лица наши сияли, и казалось, мы все еще пребываем в танце.

Под Новый 2012 год, уже из Москвы, я написала Наташе:
«Не забуду Петергоф

И фокстрот среди снегофф…»

Вокруг этих строчек развернулось наше с ней поэтическое праздненство, искры летели в обе стороны. Взорвалось сонное течение длинных новогодних каникул, и полился шуточный стихотворный водопад — в духе незабвенного Игната Тимофеевича Лебядкина, отставного штабс-капитана из «Бесов» Достоевского. Мы лихо фантазировали, придумывали драматические ситуации, сочиняли конфликты. Поэтический турнир «В кафэ у Лебядкина» завершился комическим опусом Наташи:
Это было в Петергоффе,

В середине ноября…

Танго страсти, и ламбада,

И за окнами заря…

«Ваша Игнат» — так она подписала свои шуточные строчки. Вполне в духе нашего с ней любимого персонажа. Мы собирались продолжить турнир по весне — но в самом ее разгаре, в конце апреля 2012, из Нижнего Новгорода пришло страшное известие. В него трудно было поверить, и ни за что не хотелось верить; казалось, произошел сбой почтовой программы — кто-то послал письмо не туда и не оттуда, произошла дикая ошибка, потому что такого известия не должно было быть вообще. Я всегда думала, что уйду раньше нее, и это она, моя младшая подруга, будет, наверное, писать обо мне mémoires.

Однажды мы даже говорили об этом — шутили, дурачились, составляли вычурные фразы, вроде той, казенной, шаблонной: «Советская филологическая наука понесла тяжелую утрату…».
Но теперь было совсем не до шуток…

Я знала Наташу много лет, была оппонентом еще на ее кандидатской защите. Мы быстро сблизились; живя в разных городах, интенсивно переписывались, гостили друг у друга, общались семьями. Для меня она была светлым лучиком, задушевным, сердечным человеком. Всегда находила слова поддержки, мягкие примирительные интонации, точные оттенки смысла слов и мыслей. Всегда видела лучшее в непростых ситуациях, в той среде, куда мы порой вместе с ней попадали. Она была полна жизни, светилась теплом, добротой, юмором. С какой невероятной нежностью и ласковостью она рассказывала о своем доме, о семье, о дочерях Маше и Любочке… Ее острый ум, наблюдательность, женская проницательность были несравненны и вызывали мгновенную симпатию. Ее трудно было не полюбить всей душой…

Ее уход представляется мне теперь вдвойне несправедливым, ведь она так помогала многим захворавшим друзьям и знакомым. Наташа составляла методики лечения, советовала принимать травы и знала в них толк. Казалось, она совершенно неуязвима для смертельных недугов, застрахована от них своей молодой жизненной силой и доброй энергией, ограждена щитом любви и семейного счастья…

Человеческих качеств Наташи с избытком хватило бы, чтобы она запомнилась как тонкая, душевно щедрая женщина — обаятельная, остроумная, неподражаемая. А она — ко всем своим уникальным талантам — была еще и одаренным филологом, глубоко чувствующим поэтические смыслы; завидной театралкой, интеллектуалкой, чарующей собеседницей «про серьезное».

Я любовалась ее выступлениями на конференциях и в Петербурге, и в Старой Руссе, и в далекой Японии; она блистала в Будапеште, Женеве, Неаполе. Ей очень шли темы, которыми она занималась как исследователь поэтики: идеей женственности в чеховской «Ариадне», сюжетными метафорами у русских классиков, притчей о блудном сыне применительно к пушкинским «Повестям Белкина». Даже самые высоколобые термины, когда она их произносила («эксплицитный», «интертекстуальный», «эволютивный», «интенциональный», «кумулятивный»), звучали в ее устах как ласка, как доброе слово, которое и кошке приятно. Наташа умела вдохнуть жизнь в самое засушенное знание, одухотворить самую пресную научную материю; она, на своем примере, замечательно доказала, что наука вовсе не всегда иссушает человека, что вполне по силам человеку подключить к науке животворящий источник своей души.

Мне остается теперь только жалеть, что далеко не все, что я могла бы сказать ей в похвалу, в одобрение, в поддержку, я сказала ей в те моменты, когда, быть может, это было наиболее нужно. Опоздала навеки.

Она многое успела, многое сделала. Прежде всего, она создала себя, свой неповторимый образ — понятно, почему в сердцах своих родных и близких она оставила неизгладимый след. Перечитываю ее письма — только она умела так писать: неподражаемо, в духе легкого, даже летучего живого общения, с шуточками и прибауточками, полуцитатами и хохотком (он всегда был слышен и в ее строчках, и между строчек). «Да, конечно, Вы Кармен. / В Вас не видно перемен!»

От Саши, ее мужа и верного рыцаря, я узнала, что роковая болезнь настигла Наташу среди полного счастья, неожиданно и коварно. До последних дней она была в полном сознании, все время шутила с родными, не испытывала боли. За ней наблюдали лучшие врачи. Дома она лежала в окружении цветов, слушала свою любимую музыку. Юноша-итальянец, друг дочери Маши, вслух читал Данте на своем родном языке. Семья была готова к длительному лечению Наташи, надеялась на чудо. Но чуда не произошло, и ранним апрельским утром, едва рассвело, она ушла — так же, как жила: непринужденно, красиво, изящно, в своем привычном стиле, не испепелив тяжелой болезнью всё вокруг себя. Цветы, музыка, Данте, рыцарственное служение близких проводили ее в мир иной.

Спустя месяц участники конференции в Старой Руссе грустно поминали Наталью Живолупову. Борис Тихомиров назвал ее одной из самых ярких личностей в нашем сообществе. Мы обсуждали случившееся как жестокую несправедливость, как глобальное недоразумение. Никто не верил, что это произошло с ней, такой молодой, такой солнечной.

Хочется думать, что просто она занята работой и не может приехать на очередные Достоевские чтения… .

Из воспоминаний профессора Тоефуса Киносита, университет Чиба (Япония)

«Улыбка Наташи, окутывавшая нас как нежный, ясный свет…»

У нас с Наташей Живолуповой было много прекрасных встреч на международном, межуниверситетском  и даже семейном уровнях.

Мы познакомились с ней в Старой Руссе на Достоевских чтениях в мае 1993 г., на банкете. Когда я вошел в зал с накрытым столом, смущаясь, как найти место, где можно было бы сесть, нежно улыбающаяся женщина пригласила меня сесть рядом с ней на свободное место. Около нее сидела милая девочка лет семи-восьми, ее дочка Маша. Мы сразу же дружески начали разговаривать. И Наташа пригласила меня посетить свой город, свой университет.

Я не мог сообразить, где находится Нижний Новгород, т.к. никогда не видел этого города на карте. Я знал, где находится город Горький, но не знал, что ему вернули его старинное имя. У меня было некоторое знание, что Горький был закрытым военным городом и местом ссылки известного физика академика Сахарова. Теперь я узнал, что наступило новое время и город открыт для иностранцев. Этот легендарный город и его люди меня привлекали. Наташа пригласила меня на сентябрь 1994 г. на Международную научную конференцию «Русская культура и мир» в Нижегородском лингвистическом университете. Я с удовольствием принял ее приглашение.

Как раз в то самое время мы со старым петербургским другом, поэтом Ильей Фоняковым, планировали выставку картин своих жен, намеченную на следующий, 1994 г. в Петербурге. Наши жёны, Элла Фонякова и Нобуко Киносита, хотя они и не профессиональные художницы, а в основном, литераторы: прозаик и поэт — владели искусством мастерски выражать в образах на полотнах небольшого размера свои лирические и метафизические идеи и ощущение природы. Приурочив выставку к конференции в НГЛУ, мы провели ее в Доме журналистов в Петербурге в конце августа 1994 г., после чего поехали с женой в Нижний Новгород.

Благодаря заботам Наташи и ее мужа Саши Кочеткова, университет принял нас очень тепло и оказал большую помощь в подготовке выставки Нобуко. В библиотеке университета, рядом с залом, где проходила конференция, выставка прошла с большим успехом. В то время НГЛУ по инициативе проректора Владимира Тихонова активно развивал научное сотрудничество с университетами Западной Европы и Америки.

В 1996 г., получив на шесть месяцев стипендию из научного фонда японского правительства, я с апреля по сентябрь жил в Москве. Мы с женой были приглашены Кочетковыми и Тихоновым на конференцию, проходившую с 16 по 20 сентября в Набережных Челнах. На пароходе по Волге из Нижнего Новгорода до Казани и дальше на автобусе мы несколько часов добирались до места конференции — базы отдыха в березовом лесу. На экскурсии мы посетили дом-музей художника Ивана Шишкина и могилу Марины Цветаевой в Елабуге.

В сентябре 1997 г. мы с университетским коллегой, профессором английской литературы Мидзуноэ, инициатором развития международного научного сотрудничества, были приглашены на Конференцию в НГЛУ и конкретно обсудили проблемы межуниверситетского научного сотрудничества. Как всегда Наташа и Саша пригласили нас в свою квартиру и угощали блюдами, приготовленными искусными руками Саши.

В декабре того же 1997 г. у нас в университете Тиба в Японии состоялась Международная конференция на тему «Проблемы взаимопонимания инонациональных культур в одноязычной и многоязычной стране». Мы пригласили на Конференцию троих участников из НГЛУ: Наташу и Сашу Кочетковых и проректора Владимира Тихонова и заключили договор о межуниверситетском научном сотрудничестве. По путеводителю родителей моей аспирантки, которая как раз занималась в НГЛУ у Наташи, они осмотрели старый город Камакура. По пути домой в Токио я показал им один сеанс-спектакль в театре Кабуки. Они ночевали у нас дома три ночи.

В следующем 1998 г. мы с Наташей встретились на ноябрьских Достоевских чтениях в Музее Достоевского в Петербурге. Утром в первый день Чтений жена неожиданно сообщила мне по телефону, что у нас в университете Тиба умерла болевшая раком груди русская преподавательница, Любовь Ивановна Китамори (49 лет), с которой Наташа подружилась в Японии и которую я только что навещал в больнице перед отъездом в Россию. Вечером мы с Наташей вдвоем молились за упокой души Любви Ивановны во Владимирской церкви около Музея.

В сентябре 1999 г. во время открытии японского центра в НГЛУ я возглавлял делегацию по культурному обмену, финансируемую Японским фондом. Делегация состояла из более чем двадцати человек — профессоров, художников, певцов, женской группы ЮНЕСКО из города Нарита, знакомивших иностранцев с японской культурой на практике, а именно — с чайной церемонией, каллиграфией, одеванием кимоно, созданием оригами и игрой на японском музыкальном инструменте кото. Банкет был проведен на эксклюзивно арендованном корабле, на котором мы наслаждались плаванием по Волге.

Мой последний визит в Нижний Новгород был в декабре 2004 г. По пути на конференцию в Москве, организованную И. Волгиным, проф. МГУ им. М. В. Ломоносова, я заезжал в Нижний. В японском центре в НГЛУ я встретился с преподавательницей японского языка и аспирантами-японистами, которые стажировались в университете Тиба в рамках нашего межуниверситетского сотрудничества. Побывал я и в гостях у Наташи и Саши.

После того мы с Наташей встречались на симпозиумах Международного общества Достоевского в Будапеште (в 2007 г.) и в Неаполе (в 2010 г.). На этих встречах у нас как-то не получилось выбрать время для обстоятельного разговора, хотя мы часто переписывались по электронной почте.

В марте 2011 г., когда случилась крупная авария на АЭС в Японии вследствие гигантского землетрясения и цунами в северо-восточном регионе страны, Наташа с Сашей сразу прислали письмо, беспокоясь о нашем положении, с дружеским советом и предложением переселиться у них в Нижнем Новгороде хоть на некоторое время. Они готовы были предоставить нам квартиру для проживания.

Их слова тронули нас до слез. К счастью, наш токийский район оказался безопасным от влияния аварии на АЭС. Вслед за письмом от Наташи я получил письмо от сестры Саши — Людмилы Кочетковой, которая живет в Америке, в Денвере, писавшей, что она хочет пригласить нас к себе. Наташа заранее сообщила мне, что Саша без ее ведома написал сестре Людмиле письмо, предположив, что японцам легче получить визу в Америку.

С 14 декабря 2011 г. по 24 февраля 2012 г. мы с Наташей шесть раз переписывались на разные темы. В связи с неожиданной кончиной в конце декабря нашего друга, поэта Ильи Олеговича Фонякова, Наташа сообщила мне о существовании в интернете русских сайтов, посвященных смерти поэта. По поводу новогоднего и рождественского праздников она писала о счастливом настроении в жизни их семьи, совместно отмечавшей праздники, о встречах со школьными друзьями. Потом, обсуждая только что объявленную программу симпозиума Международного общества Достоевского в Москве в 2013 г., высказала надежду на наши встречи не только на симпозиуме, но и в течение 2012 г. (письмо от 7 января).

В письме 24 января она написала: «Извините, не могу писать много — мы с Сашей уже завтра летим в Тайланд на отдых, вернемся 7-го февраля. Мы так устали за семестр! Сейчас нужно еще столько сделать по работе! До новых встреч!»

18 февраля я, получив от Наташи по почте календарь на 2013 г. «Ф. М. Достоевский в кругу родных и друзей», сразу написал ей письмо с благодарностью за подарок. В ответ на мои жалобы в связи с проблемами здоровья, вдруг обрушившимися на меня с ноября 2011 г., она даже подсказала метод лечения болезни суставов и поощряла меня словами: «Нет, нужно не поддаваться старости, а с ней бороться — так мне кажется…» (24 февраля).

Это письмо оказалось последним в нашей переписке с Наташей. Кто мог предугадать и как можно верить и ныне, что через два месяца Наташа вдруг исчезла из жизни, будто уведенная кем-то по дороге, неизвестно куда.

Начатые в 1993 г. встречей в Старой Руссе наши отношения с Наташей развились в последующие двадцать лет не только в дружбу, личную и семейную, но и в международное сотрудничество на университетском уровне, в результате чего в НГЛУ был создан Японский центр, который теперь активно работает и воспитывает отличных студентов-японистов.

Я уверен, что удачное проведение Международной конференции, посвященной Ф. М. Достоевскому, в 2000 г. в Университете Тиба в Японии, было бы не возможно без опыта, накопленного мной благодаря практике международных проектов в сотрудничестве с НГЛУ им. Н.А, Добролюбова.

Во все время развития наших отношений на личном и официальном уровнях меня всегда освещала улыбка Наташи, окутывающая как нежный, ясный свет. Пусть образ ее прекрасной души остается в памяти людей навеки!

Из воспоминаний Деборы Мартинсен, Президента Международного общества Достоевского (2007 – 2013гг.), профессора Колумбийского университета (США)

Я познакомилась с Натальей в 1998 году на конференции в Нью-Йорке. Она выступила с докладом об исповеди антигероя по материалам «фантастического рассказа» Ф.М. Достоевского «Кроткая», продемонстрировав при этом удивительную широту и глубину мышления. Наталья всегда добавляла блеск конференциям по Достоевскому, в которых она участвовала с 1998 по 2010 гг.

Наталья рассматривала элементы сюжета, тематику и структуру «Кроткой», а также «Записок из подполья» и «Сна смешного человека» как отражение битвы между добром и злом в сердце антигероев, чье стремление к личной свободе приводит к их маргинализации. При этом исход битвы между добром и злом зависит от того, сможет ли антигерой преодолеть страх перед любовью, ибо любовь требует открытости и взаимности, признания собственной уязвимости и уважения к свободе другого.

Выбор Натальей предмета выступления свидетельствовал о ее большом научном интересе к исследуемым проблемам, о ее глубоком знании этики, метафизики и теологии, о ее широкой эрудиции.

Наталья обратила свой острый взгляд аналитика и сострадательность своей души на все творчество Достоевского. Человек и ученый были в ней неразделимы. Мне все еще трудно поверить в то, что Натальи с нами больше нет, но ее дух с нами — в ее работах и наших воспоминаниях. Мы все скучаем по Наталье, по ее искрометным мыслям и идеям. Нам ее очень не хватает.

Из воспоминаний Сандры Фрилс, директора российской программы факультета мировых языков и литературы, Портлендский государственный университет (США)

Мир без Натальи Живолуповой осиротел.

Я познакомилась с Натальей в 1999 году во время научной конференции в Набережных Челнах, которую проводил Лингвистический университет. Я сразу поняла, что Наталья — человек с широкими интеллектуальными интересами, что Наталья — личность, устремленная на совершение новых открытий, воспитание нового поколения ученых и установление новых научных связей.

С Натальей и семьей Кочетковых я познакомилась поближе в 2001, 2004  и 2003 гг., сначала я приезжала в Нижегородский лингвистический университет в составе делегаций, а затем преподавала здесь. Позже мне посчастливилось принимать ее в моем родном институте в Портленде. Это было летом 2001, 2007 и 2009 гг. Меня всегда поражало, как она мастерски преподает русскую литературу в иноязычной среде, как интересно читает лекции, как легко адаптируется к особенностям нашего учебного процесса и знает многих преподавателей и сотрудников университета.

Диапазон научных интересов Натальи был очень широк. Она была крупным специалистом не только по творчеству Достоевского, но и по поэтике Серебряного века и постмодернизму. И чтобы мы не делали, она всегда находила связь с русской литературой!

Наталья пользовалась большим уважением в ученых кругах. Благодаря ей сформировалось международное сообщество ученых. Я поняла это, когда увидела ее резюме — насколько обширны были ее международные контакты, ее тесное научное сотрудничество с Германией и Японией.  Наталья опубликовала свыше 140 научных работ, регулярно выступала на национальных и международных конференциях, ее лекции и семинары отличались широтой и глубиной тематики.

Не могу не отметить невероятную щедрость ее семьи в организации «культурных программ» для иностранных гостей, среди которых были и студенты, и президенты университетов. Помимо загородных поездок и экскурсий в театры и музеи, Наталья и Александр Кочетковы приглашали гостей к себе домой, чтобы они могли познакомиться с Россией в семейной обстановке. Для многих это были самые теплые воспоминания о России.

В 2001 г. Наталья приехала ко мне в Портленд. Мы довольно много шутили о нашем «общем» литературном предке, и я чувствовала духовное родство с ней, которое выходило за национальные границы. Всякий раз, когда мы расставались, мне казалось, что наш разговор не закончился, а только прервался. Это ощущение не покидает меня до сих пор.

Мир без Натальи осиротел. Нас всегда поражала широта ее ума, ее невероятная ученость и образованность, ее остроумие и любознательность, щедрость ее души.

Наш разговор никогда не закончится. Он продолжается в ее учении, в ее влиянии на нас и на будущие поколения. Светлая память о ней будет вдохновлять нас всегда.

Из воспоминаний Слободанки Владив-Гловер, адъюнкт-профессора, университет Монаш (Австралия, Мельбурн)

Наталья Живолупова производила необычайно яркое впечатление на каждого, кто имел счастье общаться с ней. Язык Натальи был чрезвычайно богат, он отражал богатство ее души. Было приятно просто слушать ее восторженные комментарии — всегда меткие, всегда попадающие в цель.

Ее прозорливость нашла отражение в ее научной деятельности. Она была пионером в изучении жанра в применении к Ф. Достоевскому, задолго до того, как «жанроведение» стало отраслью западной науки о Достоевском. Она подошла к жанру через структуру, которую она именовала словом «архитектоника». В анализе структуры Наталья выделяла фигуру антигероя, благодаря чему ей удалось прийти к сердцевине поэтики Достоевского о «круговороте», о «вечном возвращении» к (не) тому же самому сущему. Исповедь антигероя является, по справедливому мнению Натальи, ключом к структуре поэтики романов Достоевского.

Форма исповеди как жанра была для Натальи определяющей: «возвращение» стало метафорой «возвращения блудного сына». Это сделало каждое из произведений Достоевского теодицеей в критическом подходе Натальи к жизни и творчеству любимого ею русского писателя, чьи произведения говорили с ней на личном уровне — вплоть до ее последнего вздоха.

Последняя статья Натальи, которая была подготовлена к печати ее мужем Александром, подводит итог всему ее многолетнему исследованию творчества Достоевского. Тесная связь между этикой и эстетикой, которую Наталья обнаружила в творчестве Достоевского, была также и руководящим принципом в ее собственной жизни. Это хорошо видно в последней статье, которая читается как собственная, личная исповедь Натальи.

Наталья была замечательной коллегой, никогда не скупилась на похвалу и восхищение. Ее ежегодные поздравления на Рождество были искренними панегириками адресату в ритмичной прозе. Они всегда вызывали большое чувство радости.

Наталья была щедра. Она отдавала себя и свою яркую индивидуальность окружающим. Она щедро делилась своими профессиональными навыками и знаниями, прибегая к русскому и английскому языку. Ее английский был безупречен, что позволяло ей свободно вращаться международной научной среде: в Австралии, Германии, Венгрии, Италии, Испании, Польше, Турции, Швейцарии, США и Японии.

Она была одним из основателей редакционной коллегии журнала «Достоевский: независимое обозрение» (издательство Чарльза Шлакса) и экспертом по австралийским магистерским и кандидатским диссертациям, посвященным творчеству Достоевского и русской литературе.

Смерть Натальи была безвременной в полном смысле этого слова. Она скончалась между двумя симпозиумами Международного общества Достоевского. Ее смерть оборвала нить не только ее жизни, но и нить научной преемственности в исследовании творчества Достоевского.

Нам ее не хватает. Светлая память о ней навсегда сохранится в наших сердцах.


 

Андрей Журавлев, аспирант

ПАМЯТИ НАТАЛЬИ ВАСИЛЬЕВНЫ ЖИВОЛУПОВОЙ

Есть люди, существующие вне любых определений, которыми их пытаются объяснить. Их нельзя до конца постичь, можно лишь бесконечно их узнавать, каждый раз свидетельствуя удивительную сложность их внутреннего устройства, которая одновременно и пугает, и зачаровывает.

Наталья Васильевна из таких людей. В ней всегда ощущалось какое-то духовное натяжение, как будто личность была доведена до очень сильной концентрации. Поэтому ей, как воздух, был необходим интеллектуальный выплеск, диалог с посторонним сознанием, который на самом деле был всего лишь внешним проявлением ведущейся где-то глубоко полемики с «другим» в самой себе. Возможно, поэтому главный автор в жизни — Достоевский, «нелюбимый родственник». Возможно, поэтому — умение чувствовать любую драматическую напряженность, растворенную до молекул там, где другие видят лишь игру, иронию или пафос.

Она человек эпохи, где постмодернизм внутренне пережит как драма жизни, утратившей целостность. Ее литература — это инструмент для поиска границ собственного «я», выработки личных критериев различения прекрасного и безобразного. Она вывела за пределы сугубо нравственных оценок парадоксы героя из подполья, умственные химеры героев Чехова, Горького, Набокова, сделав эстетическое ключом к пониманию смысла существования. Это усложнило быт и внесло оттенок фатальности в отношения. Но в том, где непосвященные видят неупорядоченность и сумбурность, есть высший порядок, художественно организующий все лично-семейное и интеллектуальное богатство, которое она оставила после себя. В этом ее наследии есть место для дружбы и любви, чувства справедливости, научного любопытства и учительского упорства, которые навсегда останутся в моей памяти.

Семейное счастье — Литературный клуб «Бумажный слон»

У неё был рыжий кот с изумрудными глазами хитреца, которые, однако, своей красотой не могли тягаться с пронзительными александритами хозяйки. Питомец равнодушно посмотрел на искателя, а женщина улыбнулась безупречной улыбкой древнегреческой царицы Елены. Поманила кивком на кухню.

Тщательно отрепетированная, но всё же сладкая, речь ласкала слух. Тем более после двух недель одиночества в пустыне.

– Вижу, что блуждал не день и не два. Так!.. Даже не спорь. Кем я буду, если не проявлю гостеприимство? – Уже на кухне Елена взяла у него куртку, сапоги. – Уф. Всё в песке и пропитано по́том. Я сейчас вернусь, только отнесу в ванную, чтобы чуть позже отмыть. И прошу, не стесняйся! Графин с водой и стаканы на столе, прямо перед тобой! – последние слова она выкрикивала из коридора.

Кот, осознав, что незнакомца спокойно оставили в месте, где обычно появляется еда, замурлыкал, потёрся боком о ноги, а также оставленный на полу рюкзак. Мужчина оглядел совершенно обычную, абсолютно ничем не примечательную домашнюю обстановку кухни и понял, что ему стало жутко. Страх разочарования охладил закопчённую под долгим пребыванием на солнце кожу.

Появление хозяйки на кухне, искренне доброжелательной и заботливой, свело страх на нет.

– Скромняга! Хотя я поняла твой замысел. – Она усмехнулась и наполнила стакан. – Хитрый ты: хотел, чтобы я сама налила. Но я не против, мне несложно угодить, к тому же такому красавцу, как ты.

– Спасибо.

– Рано. Скажешь это после обеда. Думаю, не буду заставлять тебя ждать, быстро нажарю яйца с овощами, а заодно поставлю вариться ужин. Хочешь перекусить, пока готовится? У меня есть сыр, фрукты.

– Нет, – сухо ответил искатель. В животе заурчало.

Женщина улыбнулась так, словно повторила: «Скромняга», – легонько отпихнула противно ласкового кота и начала творить одну из самых приятных магий на свете.

– Долго ты уже в пустыне после… очередной неудачи?

– Дней пятнадцать.

– Ох. – Она разбила три яйца в раскалённую сковородку, тут же убавила огонь. – Сожалею. Мне всегда было жалко вас, искателей, тем более по сравнению с нами, которые живут в комфорте и безопасности. Соль, перец?

– И то и это. На твой вкус, – выдохнул мужчина.

Под тёплым покровом голоса Елены он наконец-то полноценно расслабился. Женщина заметила это. Нарезая укроп, петрушку, зелёный лук и помидоры, тактично спросила:

– Появлялось желание с кем-либо остаться?

– Нет, – быстро ответил он и, заметив поджатые губы собеседницы, добавил: – Хотя нигде ещё мне не было так спокойно и приятно, как у тебя.

– Хах, благодарю.

Женщина торопливо переложила еду в тарелку, поставила её перед искателем вместе с вилкой. Мужчина жмурился от одного лишь горячего аромата, казавшегося ему запахом амброзии.

– Приятного аппетита.

– Угмум, – сразу же приступивший к еде искатель был вынужден ответить междометием.

Пару минут они не разговаривали. Мужчина ел. Женщина, спокойно напевая себе под нос, доставала большую кастрюлю, мешок картошки, крупный нож. Всё это время она по-матерински улыбалась при взгляде на гостя. В зелёных глазах её блестело нескрываемое любопытство.

– Можно попросить тебя сейчас либо чуть попозже рассказать мне о пустыне? Да, это не самая приятная тема, но… я, как и другие, никогда не выходила за порог. А видеть целый мир, находясь при этом в клетке, – то ещё испытание.

– Расскажу. Что ты хочешь услышать?

Глаза цвета александрита, казалось, засияли изнутри.

– О, боже, даже не знаю, с чего начать… Всю жизнь, когда я смотрю из окна или же провожаю искателей у порога, то поражаюсь бескрайности песков. У меня в доме есть картина, на которой изображён океан. На водной глади – овальная фигура, вроде, кит, но это не так важно…

Во время рассказа женщина подняла гортанно мяукнувшего кота, положила на разделочную доску. Зафиксировала морду рукой, второй рубанула ножом по шее. Изумрудные глаза широко раскрылись вместе с пастью, тело забилось в конвульсиях. На втором ударе живые изумруды мертвенно остекленели, а конвульсии отделённого от головы тела затихли. Крови почти не было.

– …Я могу любоваться ею часами, как и песками за домом. Но никакое любование не ответит мне на вопрос: а есть ли конец этой стихи или она бесконечна?

Искателя чудом не вырвало в яичницу, загорелое лицо побледнело. Вместе с отвращением сердце пронзила острейшая грусть, ведь эта прекрасная Елена тоже оказалась не той.

Елена подозрительно прищурилась, поймав его взгляд.

– Я что-то сделала не так?

– Да, – безэмоционально ответил мужчина.

– И ты не останешься со мной навсегда?..

Её голос вздрогнул на последнем слове, сломался. Ответом послужила тишина. Женщина всхлипнула и тут же смахнула с щеки слезу, размазала кошачью кровь под глазом. Кровь стекала по рельефу разделочной доски, капала на линолеум. Изумрудные глаза кота продолжали удивлённо и сардонически пялиться на незнакомца.

– Мне нужно в ванную.

Женщина ещё раз всхлипнула и тихо проговорила:

– Да… Конечно. Прямо по коридору, дверь слева.

Искатель на дрожащих ногах пошёл по указанному пути. Не дойдя до цели, остановился у открытой двери в светлую и пустую комнату, в которой стояло одно лишь кресло. Напротив – картина. Бескрайний океан и «кит» на водной глади, которой на деле китом да и вообще живым существом не был. Сбоку название: «Наутилус». Сам художник не подписался.

Бескрайние просторы. Бескрайняя мечта.

В ванной мужчина ополоснул лицо в ледяной воде. Надел аккуратно сложенную куртку, взял сапоги. Их обул на пороге. Женщина, всё ещё всхлипывая, уже смывшая с лица и рук кровь, молча подала ему отяжелевший рюкзак. Искатель с трудом отогнал мысль о том, что она положила туда кошачью голову.

Кивнул, раскрыл дверь в сухую песчаную жару и вышел. Влажные от слёз александриты провожали его до тех пор, пока он не слился с горизонтом, с бескрайним простором и неосуществлённой мечтой.

***

Искатель замер на гребне дюны, приготовившись бежать от неизбежного. Вдалеке, в некогда бывшей речной долине задрожала земля и поднялся ржавый, песочный туман. Твердь прошила чёрная огроменная плоть. Мужчина подумал с глупой надеждой, что это может быть кит… Но вопреки надеждам вынырнуло сегментированное тело червя. Вынырнуло и, к счастью искателя, торопливо, даже с испугом погрузилось в песок в противоположном направлении.

Лёгкие угасающие колебания земли, бьющееся сердце и ветер, дующий в спину. Странно. Его должен был выдать именно ветер. Принести запах этому каким-то образом умеющему чуять жизнь червю. Видимо, сегодня судьба на его стороне.

Мужчина прощально кивнул бывшей речной долине и развернулся в другую сторону. Направился против слабого ветра, каким-то чудом отпугнувшего монстра. Шёл в лёгкой куртке, спасающей от ожогов и излишнего потоотделения – от изнеможения. На голове – сымпровизированный тюрбан.

В выбранном им направлении пустыня была скупа на разнообразие ландшафта или подарки: сочные кактусы, отчасти съедобные ящерицы и вполне пригодные в пищу песчанки, тушканчики не радовали глаз своим наличием. Не предоставляла сухая обитель и каменистые выступы, огромные дюны, создающие желанную тень, или же пещеры в морщинистых холмах. А ведь с каждым часом становилось всё хуже и хуже. Слабость словно запретила мышцам сокращаться, лёгкое головокружение вызывало чувство тошноты. Когда мужчина остановился отлить, то с отвращением почуял, что тёмная моча пахнет ядрёно и ядовито. Надо было отдохнуть и освежиться.

Искатель выпил немного воды, запасы которой любезно пополнила женщина. Не удержался и съел одно из яблок, положенных ею. Как звали эту хозяйку дома и обладательницу александритовых глаз? Почему она тоже оказалась не той?..

Дуновения слабого ветра начали приносить запах сухого мотылька и сладковатой гнили. Неприятный запах. За насыпью, небольшой горкой, показалась зелень оазиса, которая могла оказаться и всего лишь миражом. Фигуры людей, активно замахавшие мужчине, попытались доказать, что миражом не являются.

У оазиса смердело гнилью. Но было нежарко благодаря тени.

Как и всегда, этот кусочек истыканной финиковыми пальмами земли у водоёма, возникшего на один-два дня, вытянул на поверхность остатки былого мира. У пересушенных стволов валялись коробки, фанера крыши, явно лишь чудом сохранившиеся религиозные буклетики, экран монитора от ноутбука, фоторамка с излишне радостной фотографией внутри и прочий-прочий мусор. Мусор прошлой жизни, который вызывал приятные воспоминания, в отличие от лишь внешне родных домов женщин.

Подозвавшие искателя мужчины сидели у воды и, как видно, не имели желания говорить, хоть и с любопытством разглядывали путника. Имел желание говорить находящийся чуть поодаль толстяк. Он привстал с дивана – сокровища былого мира, – пожал руку и пригласил в кресло напротив. Искатель, осторожно оглядываясь, принял предложение.

– Лазарь, – назвался толстяк. – Ты?

– Одиссей, – искатель едва не сдержал усмешку.

К повисшему в воздухе напряжению, казалось, можно было прикоснуться.

– Издеваешься? – улыбнулся Лазарь. – Но да к чёрту. Правила знаешь, Одиссей?

Искатель медленно кивнул, на всякий случай уточнил:

– Чем заплатить, чтобы вы меня не убили и позволили отдохнуть?

Лазарь аж покраснел от возмущения. Запашок из широко раскрытого рта не вызывал сомнений в производителе вселенской вони.

– Ты за кого меня и моих ребят принял? За бандюг, что ль?!

– Да.

– Ну, дурак! Дурак! Считай, потерял скидку и получил наценку. Одиссей, ты в немилости.

– Наценку?

– Ты серьёзно до этого не торговался и в ус не дуешь, кто я и кто мои ребятки? Под моим руководством в этой области бродят три группы, их невозможно не встретить… Но да к чёрту, – закончил толстяк, видимо, своим любимым выражением, достал из кармана коробочку. – Торговцы мы. Вот товар. Волшебные сигаретки. В кармане ещё швейцарский нож – не хватает разве что двух лезвий. Всё собрано в оазисах. У ребят моих остались спички, более-менее целая одежда, открывашки, лезвия, канцелярия различная, просроченные медикаменты, непросроченные презервативы, молитвенники, дюжина мешков с крупой и алкоголь.

После упоминания последнего пункта искатель как будто расслабился и в то же время проявил интерес, который Лазарь не мог не уловить во взгляде.

– Хочешь приобрести?

– Угу. И что ныне считается за деньги?

– Всё. Бартер – слыхал о таком? Меновая торговля, натуральный обмен. Благодаря катаклизму вещам вернулась их истинная стоимость. Тебе, как понимаю, пару бутылочек огненной воды? Не спеши выкладывать размен! Отложи рюкзак. Мы не только торговцы, но и благодетели. Помогаем одиноким путникам. Угощу бесплатно, но с одним условием – открывай рот почаще. Молчаливый ты. Мои ребятки, к слову, тоже. А я люблю поболтать.

Условие тут же было принято.

– Что за вонь? Как будто кто-то умер.

Лазарь заржал, достал бутылку с огненной водой, спрятанную под пальмовыми листьями рядом с диваном

– Секрет фирмы. Но да к чёрту. Отвечу так: вонь отпугивает червей и служит сигнальным знаком для остальных: здесь торгуют! Удовлетворён?

Ответ удовлетворил искателя. Удовлетворила его и огненная вода, заставила на время не чувствовать грусть и обиду. Прошла апатия, мир стал цветным. Как будто и смердеть стало меньше. Мужчина протянул бутылку толстяку. Тот отрицательно закивал:

– Не-не-не. Мне нельзя. Скажи лучше, какие беды запиваешь? Ну, не считая этой песчаной жопы. Проблема с женщиной?

– Да. Опять испорченная попалась.

– «Испорченная»?

Искатель кивнул, хлебнул ещё огненной воды и ощутил, что не может справиться с нахлынувшей откровенностью. Да и не хочет.

– Всё было чудесно. Её тело не состояло из насекомых, а из головы не росли рога. Она была мила, прекрасна, идеальна, но всё же испорчена. Что-то не так с головой.

– Понятно. Ты из этих… Боюсь представить, насколько же маленькой была изюминка.

– Не понял.

Лазарь пожал плечами:

– Ну, раз тебя какие-то рога на голове смущают. Изюминка.

Искатель решил, что ему достаточно выпивки, воткнул бутылку в песок.

– Ещё ни разу я не находил настоящую женщину. После катаклизма их словно заменили.

– Ха. На кого? Кто, по-твоему, в домах тех обитает? Дьявол в юбке? Занизь требования, Одиссей. Обычные бабы это. Я в своё время у многих побывал, пока не решил забросить хождения и заняться торговлей да благотворительностью.

– Не смирился с изюминками?

– Скорее наоборот, – не обижаясь, ответил толстяк. – Не смирились с моей. Я труп, а в таком состоянии невозможно удовлетворить женщину. Да и воняет мертвечиной постоянно.

На этом они прекратили странный разговор. Лазарь остался на диване, искатель побродил под пальмами среди обломков цивилизации. Поговорил с мужчинами у воды, обменял несколько вещей. Часа два поспал, до вечера. Решил – после споров с самим собой – перед уходом приобрести бутылочку огненной воды у толстяка.

– Уходишь, Одиссей? Не торопись. Хочу тебе кое-что рассказать об изюминках. Наша беседа заняла мои мысли. Не против откровенностей?

– Нет. – Искатель, будучи против, тяжело вздохнул, сел в кресло. – Не против.

– Я убил свою жену случайно. Знаешь, вспылил. – Толстяк умолк. А его собеседник сильно пожалел, что согласился выслушать Лазаря. – Мы с ней часто вздорили, любил я посмеиваться над тем, как она говорит. У неё была очень интересная изюминка – четыре ряда зубов. На прозвище «Акулёнок» обижалась, хотя, вроде, ничего обидного в нём нет. Целовались редко, минет, конечно, под запретом. Но да к чёрту, мелочи. Случилось так, что четыре раза к нам попадал один и тот же искатель. Добрый малый. Принимали его на день, поили, снабжали, всё по совести, сам понимаешь, в этом мире по-другому никак. Ничего странного я не замечал. Вот только в четвёртый раз, пока искатель спал, подошла моя жёнушка (а мы подрались на днях) и говорит: «Утром уходишь, он остаётся». А ты знаешь, что если женщина не хочет быть с мужчиной, не принимает его, дом через день изгоняет неугодного. Настроения у меня не было, но всё равно посчитал слова за шутку, а потом понял, что она серьёзно. И закричал на жену. Она закричала в ответ своим ротиком с акульими зубами – забавно так. Смешно даже. Как закончил перекрикиваться, то разошлись. Я думал прощения выпросить, но, знаешь, стыдно было, так что запил беды выпивкой. А дом у нас хорош на неё был – каждую неделю по коньяку на полке появлялось. Разозлённый, я откровенно перебрал и таким вот, слегка отупевшим, зашёл к Акулёнку. Не помню точно, но, наверное, я её придушил… Сразу после этого крыша и стены обвалились. Очнулся утром чудом живой, под обломками нашёл два трупа. Эх. И ты ещё жалуешься на изюминки.

Искатель очень сильно пожалел, что согласился выслушать Лазаря. Последний, как оказалось, ещё не закончил.

– День бродил по пустыне, надеясь, что черви сожрут меня. Сильно хотелось, чтоб меня убили, понимаешь. Не сам я себя прикончил, а именно кто-нибудь. Жестоко и смакуя. Но червей, как назло, не было. Ночевать остался в пещере, проснулся, когда было темно, из-за толчков и шума. И знаешь, кого увидел? Нет, не червей. Кита! Самого настоящего кита, плывущего в песках. Ты, наверное, слышал байки о том, что киты исполняют желания?.. Я и загадал. Тогда я сильно хотел страдать, а потом сдохнуть, но, видимо, не в той последовательности высказал просьбу. Что ж, я сдох. И теперь страдаю. Подозрения возникли, когда, сидя на кортах, вместо лепёхи, я пропоносил чёрной гнилью с раздувшимся сердцем. Так долго, как тогда, свои дела ещё никогда не рассматривал! В следующие дни вышли из меня кишки. Мертвец. Хотя есть плюс: мой запах отпугивает червей, благодаря чему ребятки рядом со мной всегда в безопасности.

Искатель не знал, завершил Лазарь рассказ или нет, потому что не хотел смотреть ему в глаза. Сумасшедший. И наконец толстяк, утверждавший, что он труп, нарушил молчание вопросом:

– Ты хотел у меня что-то приобрести перед уходом?

– Нет. – Желание пить пропало. – Нет, лишь попрощаться.

– Ясно, но всё же возьми эти волшебные сигаретки. Считай подарком за приятную беседу.

Мужчина хотел отказаться, так как не курит, однако передумал. Всё-таки бесплатно. Взял.

– Почему волшебные?

– Потому что последняя пачка, – усмехнулся Лазарь. – Только не используй сам, подари одной из «испорченных» женщин. Им живётся тяжелее, чем нам. Поверь мне.

***

Елена безумно хотела сигаретку. В нескольких книгах было описано, как сигаретка помогала людям с пустотой внутри, как таинственный табачный дым обнимал, успокаивал и дарил любовь. Но в этом доме не было ни любви, ни сигаретки. Однако в нём была картина с бескрайним океаном, с бескрайней мечтой и китом, который на самом деле китом-то и не был. По орнаменту рамы стекала солёная вода, пахнущая рыбой и песком.

Елена, не имея возможности заполнить пустоту любовью или таинственной сигареткой, скрывала её за чистотой, тщательно отмывала пол. Прямо сейчас. Зачем думать, зачем страдать, когда можно просто утонуть в делах? Океаническая вода частично впитывалась в обои, частично слезами стекала вниз, но еще не касалась чистого и скрывающего пустоту линолеума.

Елена жмурилась от бьющего в глаза солнца, но не занавешивала окно, так как не хотела видеть кота. Рыжий хитрец с изумрудными глазами сидел напротив неё, живой, не обезглавленный, вполне довольный. Ведь в доме всё должно быть идеально и воспроизводимо, всё должно скрывать пустоту и притягивать любовь. Хотя бы поэтому в доме не должно было быть чертовски необходимой сигаретки.

Елена всхлипнула, а из картины за её спиной солёная океаническая вода наконец-таки коснулась пола и вместе с тем скрываемой им пустоты. Многолетнее одиночество в заключении собственного дома стало как никогда ощутимым, а его осознание – пугающим и до жути бессмысленным.

Пустота.

Пустоту можно было заполнить. Она знала. Для этого даже не требовалась волшебная сигаретка.

Из картины с напором заструилась вода, начали вытекать песчинки, выпала рельефная устрица. Солнечные лучи уплотнились, больше не имея возможности проникнуть сквозь стекло. Рыжий кот улыбался, глядя на уходящую хозяйку.

Пустоту можно было заесть. Тогда, правда, пропадёт красота – гарантия того, что пустоту заполнит любовь. Но любви не было, как и не было всё той же запредельной сигаретки.

Она вывалила на стол всё, что было в холодильнике и ящичках, – разницы нет, для пустоты сгодится всё. Начала с мороженого, запивая его соком. Разбавила сладость творогом, смешала его с томатной пастой и своими слезами. Выпила несколько сырых яиц, запихала в глотку, давясь, чеснок. Облегчённо вздохнула, почти не чувствуя пустоты. Заела горечь посоленным сливочным маслом. Жирные руки вытерла об буханку хлеба, от которой тут же откусила часть. Нож лежал рядом и предназначался он не для хлеба.

Пустоту можно было затмить болью. Несильной, чтобы не умереть, ведь был же шанс, что пустота заполнится любовью. Хоть сейчас и желалось больше сказочной сигаретки.

Продолжая жевать, резанула ножом вену на руке. Кольнула в бедро, сладостно застонав, ведь чувство пустоты резко перешло в боль. Облизнула окровавленное и оттого ещё более подсоленное масло. Боль заворачивающихся кишок и истыканной плоти сладким стыдом скрывала пустоту.

Пустоту, которую нельзя было скрыть ничем. Ничем! Кроме любви или всё той же нереальной сигаретки.

Вдруг Елена почувствовала, что пустота возвращается, а боль не уходит. Надо было избавиться от боли, от того, что она наделала! Повторить цикл, вернуть всё вспять. Она побежала по коридору к двери слева, чтобы засунуть два окровавленных пальца в рот, прикоснуться к нёбному язычку и в дюжину заходов выблевать всю боль, оставив только пустоту.

Не добежав, остановилась у комнаты. И зарыдала, заревела, закричала.

С нарисованного океанического простора, мечты и кита, который на деле-то китом и не был, фонтанировала вода; в ней мелькала и конвульсивно билась рыба, темнели куски водорослей, колючки кораллов. Кот, абсолютно сухой, словно находящийся в ином пространстве, и абсолютно обезглавленный вальяжно бродил по комнате. Морда с изумрудными глазами носилась на паучьих конечностях и ухмылялась хозяйке. Уплотнившиеся лучи солнца пробили стекло. Упали на пол, тут же высушили океанические слёзы, погрузив комнату в горящий туман. Прожгли вымытый линолеум, тем самым обнажив пустоту. Пустоту, которую можно было заполнить только любовью либо всего-навсего обычной сигареткой.

***

Два дня пустыня радовала его лишь разнообразием земли: от степных трещин до мягких песков – и экзотичностью температуры: от адского полудня до исключительно морозной ночи. Казавшиеся ещё недавно огромными, запасы воды и еды таяли на глазах. Искатель был обязан найти в течение двух-трёх суток очередной оазис или дом женщины, чтобы если не остаться навсегда, то хотя бы обеспечить себя провиантом.

Вечером, в самое прекрасное время для передвижений, он встретил путника. Предложил идти вместе. Тот не ответил, но некоторое время шёл с искателем, ангельски голубыми глазами поглядывая на пачку сигареток. Выпросил её. И тут же отказался от совместного пути.

– Мужик, ты прости, но нет. Не хочу соперничества, – сказал ангел.

И было это вполне разумно. Женщина могла выбрать лишь одного.

Утром, мокрый от росы, продрогший от холода, искатель встретил очередного путника. Тот согласился пойти вместе.

– Убьём скуку в разговоре, – таинственно улыбнулся мужчина.

И казалось это тоже вполне разумным. Всегда был шанс, что червь выберет лишь одного.

Вот только совместное путешествие было недолгим. Мужчина, заметив вдалеке мертвое тело какого-то бедолаги, предложил проверить, свежее ли у него мясо. После чего попытался успокоить искателя, дескать, ест он только мёртвых. На что искатель пожелал приятного аппетита и ушёл.

И было это опять же разумно. Ведь соблюдение правил этикета никогда не бывает лишним.

Днём он спал в тени огромного камня. Несколько раз пробуждался, торопливо переходил на другую сторону, прячась от убийственного солнца. Вечером доел последние припасы, чуть позже, однако, поймал песчанку и прикрепил этот скромный завтрак к рюкзаку. Ещё до захода солнца увидел дом. И, хоть будучи обессиленным, побежал.

Миниатюрный храм древнегреческих богов горел огнём заходящего солнца, отражённым белизной мрамора. Тонкие контрфорсы поддерживали широкие окна, а чуть выше сливались с массивной крышей. Скромный сад, огороженный от пустыни низким и чисто декоративным заборчиком, зарос травой и слегка подсохшей разноцветной ветряницей.

Женщина стояла у белоснежных колонн, что по бокам обрамляли входную дверь. И была женщина высокой, статной… одноглазой. Словно дочь циклопа Полифема. Смотря этим единственным глазом в пустоту перед собой, медленно спустилась по лестнице, пошла к калитке.

Искатель понял. Остановился, закричал.

– Не надо!

Дочь Полифема наконец-таки заметила его. Тоже остановилась, злобно прищурила заплаканный глаз, гневно махнула рукой.

– Прочь!

– Ты умрёшь, – предупредил её искатель, сделал несколько осторожных шагов.

Женщина зашипела, как кошка.

– Не подходи! – гнев сменился унынием. – Я сделала выбор. А ещё я безумно устала и больше не могу терпеть… Повторяюсь, не подходи! – опять же яростно воскликнула она. – Не подходи! Ты никто, пойми это! Ты для меня Никто!

Никто понял. А через мгновение увидел, как дочь Полифема сделала шаг. И сразу же усохла, будто тут же потеряла всю влагу, постарела на сотню лет. После чего шагнула ещё. И превратилась в прах, в песок, с которым тут же и слилась. Контрфорсы миниатюрного храма треснули, здание обрушилось, мрамор массивной крыши похоронил под собой бутоны разноцветной ветряницы.

Искатель, наречённый Никем, не остался осматривать развалины, чтобы найти еду или необходимые вещи. Решил довольствоваться песчанкой, чей трупик свисал с лямки рюкзака.

И было это не вполне разумно, но именно этого он сейчас и хотел.

***

– Он придёт сегодня? – спросила Елена.

Нагретая до безумия пустыня не ответила ей. Но женщина смотрела не на песчаные просторы за стеклом, а на мирт у себя на подоконнике, который, живя по законам этого дома, покрылся кукольными бутонами. Он всегда расцветал, когда мужчины приходили, но не всегда, когда они приходили, он расцветал. Парадокс. В прошлый раз он не отреагировал на того милого незнакомца, голодного и уставшего. Как же его звали?.. Ну, не так уж оно важно. Наверное.

Всё было готово к долгожданному гостю. Еда – в холодильнике, полки чисты, а полы отдраены до скрипа. Женщина наказала себя за недавний проступок работой. Только семь книг нарушали геометрически идеальный порядок, параллельные и перпендикулярные линии предметов. Томики лежали криво, пахли интересом и невинной страстью. Елена читала жадно и часто благодарила свой дом, свою тюрьму, за эти подарки, за эту возможность узнать о той далёкой жизни, которую она почему-то забыла.

Прочитанные книги пропадали, на их месте появлялись новые: классика, школьные учебники, поваренные сборники, личные дневники, массовая литература, словари и иностранные романы в оригинале. Последние два вида сочетались друг с другом лучше всего. Все книги учили её не то чтобы высоким вещам, но обычной жизни. Не обходилось без казусов, как недавно с котом. Но это лишь горькие мелочи.

Женщина хотела вернуться к романтической любовной истории, как неожиданно в дверь постучали.

Александриты Елены встретились с изумрудами кота. Животное не улыбнулось, не испугало её. Отреагировало должным коту образом – с мявком поспешило к двери.

– Всё будет хорошо. Я готова.

Она не была готова. Как минимум, та книга, к чтению которой она собиралась вернуться, к такой романтике её точно не готовила.

Как только Елена открыла дверь, мужчина заключил её в потные крепкие объятия. Сильно, чуть ли не интимно стиснул. Вперился глазами цвета нежного неба в её побледневшее лицо. Рывком оттолкнул в бок и ударил лбом об стену.

Кот трусливой рысью бросился вглубь дома. Женщина отупела от боли и тут же задохнулась от второго рывка и холодной остроты. Мужчина натянул на кулак её волосы и приставил к шее лезвие ножа.

– Вперёд, сука! – Пихнул коленом в копчик, заставил идти. – Всё, что мне от тебя нужно, – еда, ножи, одежда.

Оказались на кухне. Голубоглазый мерзавец толкнул женщину, бросил к её ногам свой пыльный рюкзак. Нож держал так, словно готовился ударить.

– Я знаю, какие вы внутри. Вы отвратительные монстры! Делай, что говорю, и даже не думай протягивать ко мне свои лапы! Жду!

Долго ждать не пришлось. Женщина, всхлипывая, дрожащими руками начала наполнять съестным котомку мужчины. Тот, наблюдая за ней, медленно переместился к деревянному блоку, из которого торчали разнообразные ручки разнообразных кухонных ножей.

Елена всхлипнула громче.

– Ты убьёшь меня?

– Нет. – Он смотрел на неё прищурившись. – Никто из нас уже не верит, что вы настоящие женщины, а не уроды под красивой кожей. Поэтому лезут в капкан только за едой и одеждой, которых у вас полно. Когда ты помрёшь, тварь, этот дом, эта приманка обрушится. Не очень хорошо для остальных, да? Так что нет, сука, ты будешь жить. И не смотри так жалостливо. Я знаю, что ты притворяешься.

Романтическая книга, к чтению которой Елена собиралась вернуться, уж точно её к такому не готовила. Но и нельзя сказать, что женщина так сильно любила романтические книги.

Страх, как заложено природой, перерос в агрессию. Агрессию сдобрила обида, злость. Елена открыла очередной ящик, вытащила хлеб, положила на поверхность тумбочки. Спокойно, словно доставая очередную буханку, взяла тесак, поднялась на ноги. Её руки дрожали, но не так сильно, как задрожали колени незнакомца.

– Забирай, – сквозь зубы произнесла она.

Красноречие попрощалось с мужчиной, как и скорость реакций. Он застыл, может, задумался, ударит ли его женщина, если он и вправду потянется за рюкзаком, который она успела набить едой? Окаменела, превратилась в прекрасную статую и Елена, гадая, полоснёт ли она взаправду его по шее или даст уйти?

Широко раскрыла глаза, сделала шаг назад, испугавшись саму себя. Он не прав, она не монстр, не тварь под красивой кожей. Тварь он, да к тому же трус. К слову, хорошо, что всего лишь трус, а не сумасшедший изувер или насильник. Отошла, опёрлась на подоконник.

– Ну!

Мерзавец с глазами цвета нежного неба осторожно потянулся к рюкзаку, резко сцепил лямки, развернулся и побежал к выходу, бормоча под нос проклятия. Елена почувствовала, как бутоны мирта укоризненно упали ей на ладонь. Стряхнула их. Отошла от подоконника, взяла из морозильника лёд, чтобы приложить к болезненно набухающей шишке на лбу.

Лицо сморщилось от неожиданно накатившегося уныния, слёз, от которых тут же отвлекла прямоугольная картонная коробочка. Видимо, выпала из кармана. Яркая, глянцевая пачка.

Сигаретки. Те самые, которых так не хватало.

***

Садилось солнце. Еда закончилась вчера утром. Живот, иногда злобно поругиваясь, стремился соприкоснуться со спиной. Искатель притворялся, что не обращает на него внимания и спешно утопал в песках. Его вёл трупный смрад, а значит, лагерь торговцев во главе с толстым Лазарем где-то поблизости. Но поблизости, как оказалось, был лишь тот самый мужчина, что «ест только мёртвых». Туловище его лежало лицом к вечернему небу. Живот был высосан до рёбер, следы зубов не оставляли сомнений. Ноги покоились чуть поодаль, видимо, оказались слишком худыми и костлявыми для трапезы червей. Всё было покрыто засохшей кровью, которая, в свою очередь, была покрыта засохшей сукровицей.

Искателя не вырвало. Было нечем.

Некоторое время он шарился в рюкзаке. К счастью, у мужчины, который ест только мёртвых, оказалось много еды (может, тогда он просто неудачно пошутил?). К несчастью, сгнившие фрукты покрыли хлеб и сушёное мясо отвратительной сывороткой разлагающейся органики. Живот ругнулся, почти прикоснулся к спине. Искатель глянул на оторванные ноги, выпирающие рёбра торса и решил, что слишком мало осталось съедобных частей. А потому вернулся к находкам, половину съел, а другую половину, завернув в три слоя тряпок, положил к своим вещам.

После часа ходьбы решил съесть ещё немного сушёного мяса. Мяса, позаимствованного из рюкзака у мертвого мужчины, что ест только мёртвых. Ужин тут же был стремительно выблеван, а его остатки – выкинуты. Но, как ни странно, дикий голод слегка притупился, а обиженный живот замолчал. Всё оставшееся время до наступления беспощадного мороза было потрачено на поиски пригодного для ночёвки места. Им оказалась пещера – неглубокая дыра в уступе рыжего плато.

Вместо того, чтобы попытаться уснуть, искатель сидел у входа, смотрел то на небо, то на пески. И размышлял. Он часто проводил ночи подобным образом, думая о Катаклизме, жестокой судьбе, странностях пустыни, вариантах самоубийства. Сегодняшняя ночь – по крайней мере, её часть – ушла на обдумывание всего произошедшего за последние недели.

Прекрасная Елена, оказавшаяся лишь самую малость далёкой от идеала. Безумный Лазарь и его история с китом, исполняющим желания. А потом одноглазая женщина, невероятно злобная, обиженная, назвавшая искателя Никем и буквально покончившая с собой… Интересно, смог бы он жить с ней? Разве один глаз делает её монстром? Наверное, да. Хотя если вспомнить рассказ толстяка, то можно сказать, что, наверное, нет. Изюминка. Отрубить коту голову и зажарить, как курочку. А потом отрубить голову мужу и зажарить, как свинку. Изюминка. Однако это всего лишь кот. Вроде, в Корее, пока она и весь мир существовали, традиционно ели собак. Всегда ведь можно просто сказать, что это ненормально. Неприятно. Исправится ли тогда Елена? Насколько страшна её изюминка?

Елена… Он часто вспоминал её глаза, улыбку и спокойную речь. Сладкое чувство, сковавшее его во время встречи с ней, можно было назвать любовью с первого взгляда, но не следовало. Это было нечто менее сильное. Скорее расположение, заинтересованность, которая, в случае чего, могла перерасти в настоящую любовь. А могла и не перерасти, хотя всё равно следует попытаться, коль судьба предоставит такой шанс.

Искатель почти уснул, но дрожь земли разбудила его. Песок посыпался на голову с потолка. Вдалеке что-то плыло. Что-то, что могло быть червём и смертью. Но что –мужчина забыл, как дышать, – оказалось китом, поднимающимся из тверди, будто из воды.

Кит с шумом выпрыгнул и погрузился в «море», напоследок ударом хвоста подняв в воздух центнеры пыли. Показался у самой пещеры. Вытянул на поверхность одну лишь морду, по которой стекал песок. Уже утром искатель долго не мог вспомнить, какое желание высказал вслух. Даже голод не мог перебить заинтересованность. К сожалению, заветные слова так и не пришли на ум. Но да мелочи. К тому же это был всего лишь сон, в котором он загадал желание.

***

Продолжительный голод с жаждой – удивительное состояние, наполняющее жизнь красочными ощущениями. Во время ходьбы возникает непреодолимое желание слегка согнуться, чтобы скручивающийся изнутри желудок не оборвался. Идти, да и вообще шевелится, невероятно тяжело, что, однако, наоборот, препятствует частым остановкам. Ведь если хоть на минуту успокоишься, замрёшь, то со следующим шагом мир покачнётся, а ты, скорее всего, упадёшь в обморок. Где-то на третий день возникает привыкание ко всем этим трудностям и приходят совершенно иные чувства – блаженство, лёгкость, чистота и, прости господи, святость. Кажется, что если не поешь ещё сутки, то воспаришь над землёй и начнёшь видеть будущее. Либо просто сойдёшь с ума, заглотнёшь песок, запьёшь своей кровью, а потом, радостный, так как всё закончилось, умрёшь.

Искатель не сдавался, продолжал двигаться (не идти, нет), а интересные мысли о том, насколько съедобна ткань тюрбана, настойчиво сбивали концентрацию. К полудню, самому пику зноя, вдалеке показался дом. Частота сердцебиения превысила границы допустимого, а слёзы полились из глаз. Мужчина, спотыкаясь, засеменил к спасению. Слёзы собирал грязными руками и слизывал. Были они концентрированно солёными.

На пороге его встретил кот с изумрудными глазами хитреца, а также шум в одной их комнат. Дом Елены, как же повезло, её дом! В нём пахло сигаретками и цветущим миртом. Искатель, не разувшись, добрался до кухни, повернул шарик смесителя с синей наклейкой. Неведомо откуда взявшаяся вода из неведомо откуда взявшегося водопровода потекла из крана. Мужчина глотал её, обмачивал лицо, волосы, грудь, руки. Вздыхал, охал. Не выключив, стал шариться по холодильнику, полками, отпихнул кота – больше встревоженного, чем ластящегося. Что-то съел. Как оказалось, гораздо больше, чем следовало. В живот как будто вонзили ножи. Но такой ужас можно вытерпеть, ведь он жив!

В себя помогло придти зеркало на одном из шкафчиков. Искатель увидел не человека, а истощённое животное с обезумевшим взглядом. Перевёл дух, обернулся к порогу и позвал:

– Елена!

Всё тот же отдалённый жуткий шум. Мужчина вышел в коридор. Шум после резкого скрипа и удара, скорее даже шлепка, прекратился. Дом задрожал. Мебель качнулась, отлепившись от стен; всё, что могло упасть и разбиться, упало и разбилось. Искатель ускорил шаг, чтобы как можно быстрее найти Елену в той самой пустой светлой комнате, где висела картина бескрайнего океана с китом, что на деле китом-то и не был. Женщина лежала у порога. Обмотанный вокруг шеи шнурок крепился к дверной ручке. Взглянуть в лицо Елены, разгадать её последние чувства не представилось возможным, так как потолок вместе с крышей тут же обвалился.

***

У неё был рыжий кот с изумрудными глазами хитреца, которые, однако, своей красотой не могли тягаться с пронзительными александритами хозяйки. Елена встретила искателя, обмахиваясь от запаха сигаретки, которую только что потушила.

– Э! Нет, нет, нет. Мы, конечно, с тобой уже знакомы, но это не даёт тебе повода расхаживать в моём доме в грязных сапогах. Разуйся.

– Я не ел и не пил несколько дней.

– И что? Разуйся! Но, кстати, спасибо за предупреждение. Кормить тебя надо по чуть-чуть и только жидкой пищей.

На кухне она позволила ему «поплескаться» в раковине, а сама разогрела в микроволновке бульон.

– Тебе очень повезло, что я на днях решила сварить курицу.

Пока гость осторожно хлебал живительный нектар, Елена стояла опершись о тумбу. Рассматривала чуть ли не почерневшую от пребывания на солнце кожу, запавшие глаза. Любопытный кот тёрся об ноги.

– Ты жутко выглядишь, искатель. Поменьше шевелись и больше отдыхай, пока будешь гостить у меня. Знаю, один день – это немного, но, надеюсь, на ноги тебя поставит.

Мужчина оторвался от чашки, губы жирно блестели.

– Почему всего один день?

– А ты разве не знаешь? Дом выкинет тебя, коль проведёшь в нём больше дозволенного.

– Даже если я скажу, что хочу остаться с тобой навсегда?

Елена остолбенела, превратившись в скульптуру прекрасной царицы. Испуг с очарованием застыли в её александритовых глазах. Но достаточно быстро она оживилась, указала на кота.

– Разве?

– Мелочи жизни, – ответил искатель. – К тому же вдруг он и в самом деле вкусный.

Очаровательный цветочно-цветущий чай Семейное счастье Чай Silver Needle

Тщательно отобранные бутоны лилии и жасмина смешаны с зеленым чаем Silver Needle и аккуратно собраны в шар; особенно красиво этот чай смотрится в заваренном виде. Серебряные иглы с зелеными листьями и красные цветы медленно распускаются и расцветают в кипящей воде, подобно тому, как родители раскрывают руки, чтобы обнять своих детей. Жасмин нежно распускается из основы, как ребенок, цветущий под присмотром родителей.

Рекомендуемое руководство по пивоварению:

Поместите один пучок цветочного чайного шарика в прозрачную стеклянную чашку или чайник и осторожно добавьте кипяток, через 3-5 минут чай медленно расширится до своей окончательной формы. Добавляя воду позже, не наливайте воду слишком быстро. Мы рекомендуем осторожно наливать воду в чайник, а не прямо в него. Цветочный чай можно настаивать 2 или 3 раза.

Идеальный ассортимент

Настоятельно рекомендую этот чайник из прозрачного стекла, чтобы насладиться красивой формой цветущего цветочного чая.

Приготовление цветочного чая

Цветочный чай сочетает в себе аромат цветов и чая, в то же время дарит людям сильное ощущение своей красивой формы. Материалы и методы изготовления цветочного чая имеют большой эффект. Чтобы цветок полностью распустился при заваривании, сотрудники искусно протыкают нижнюю часть цветов, затем связывают чай и цветок, а затем аккуратно очищают чайные почки Silver Needle.
Дополнительная информация из статьи «Процесс приготовления цветущего чая».

Чайный фермер

Г-н Линь Синбяо занимается выращиванием чая более сорока лет. Родившись в традиционной чайной семье, он находился под сильным влиянием своей семьи и построил собственную чайную фабрику. По мере постепенного роста своей фабрики он пытается добиться общего развития между предприятием и чайными фермерами.

Он считает, что самым сложным фактором является погода. Если бы чайные листья пострадали от непогоды, урожай снизился бы, а качество не достигло бы стандарта.Если бы чайные листья пострадали от холода, их можно было бы покрыть соломкой и защитить от обмерзания. Это то, что г-н Линь получил из своего многолетнего опыта.

Поэтому первоочередной задачей является строгий контроль качества продукции и обеспечение ее репутации. Г-н Линь вместе со своей чайной фабрикой будет продолжать производить высококачественные чайные листья и регулярно увеличивать количество чайных фабрик, которые производят полезные и натуральные чайные напитки.

Происхождение

Чай «Серебряная игла» производится в Фудин провинции Фуцзянь, которая расположена на северо-востоке Фуцзянь и является одним из самых известных районов производства чая.Фудинг относится к субтропическому муссонному климату, который характеризуется ярко выраженным океаническим климатом. Средняя годовая продолжительность солнечного сияния составляет 1840 часов; среднегодовая температура 18,5 ° C; Среднегодовое количество осадков составляет 1661,6 миллиметра.

Очаровательный цветочно-цветущий чай Семейный чай счастья

Тщательно отобранные бутоны лилии и жасмина смешаны с зеленым чаем Maofeng и собраны в шарик; особенно красиво этот чай смотрится в заваренном виде. Чайные листья и красные цветы медленно распускаются и расцветают в кипящей воде, подобно тому, как родители раскрывают руки, чтобы обнять своих детей.Жасмин нежно распускается из основы, как ребенок, цветущий под присмотром родителей.

Рекомендуемое руководство по пивоварению:

Поместите один пучок цветочного чайного шарика в прозрачную стеклянную чашку или чайник и осторожно добавьте кипяток, через 3-5 минут чай медленно расширится до своей окончательной формы. Добавляя воду позже, не наливайте воду слишком быстро. Мы рекомендуем осторожно наливать воду в чайник, а не прямо в него. Цветочный чай можно настаивать 2 или 3 раза.

Идеальный ассортимент

Настоятельно рекомендую этот чайник из прозрачного стекла, чтобы насладиться красивой формой цветущего цветочного чая.

Приготовление цветочного чая

Цветочный чай сочетает в себе аромат цветов и чая, в то же время дарит людям сильное ощущение своей красивой формы. Материалы и методы изготовления цветочного чая имеют большой эффект. Чтобы цветок полностью распустился при заваривании, сотрудники искусно протыкают нижнюю часть цветов, затем связывают чай и цветок, а затем аккуратно очищают чайные почки Silver Needle.
Дополнительная информация из статьи «Процесс приготовления цветущего чая».

Чайный фермер

Г-н Линь Синбяо занимается выращиванием чая более сорока лет. Родившись в традиционной чайной семье, он находился под сильным влиянием своей семьи и построил собственную чайную фабрику. По мере постепенного роста своей фабрики он пытается добиться общего развития между предприятием и чайными фермерами.

Он считает, что самым сложным фактором является погода.Если бы чайные листья пострадали от непогоды, урожай снизился бы, а качество не достигло бы стандарта. Если бы чайные листья пострадали от холода, их можно было бы покрыть соломкой и защитить от обмерзания. Это то, что г-н Линь получил из своего многолетнего опыта.

Поэтому первоочередной задачей является строгий контроль качества продукции и обеспечение ее репутации. Г-н Линь вместе со своей чайной фабрикой будет продолжать производить высококачественные чайные листья и регулярно увеличивать количество чайных фабрик, которые производят полезные и натуральные чайные напитки.

Происхождение

Цветочный чай производится в Фудин, провинция Фуцзянь, на северо-востоке провинции Фуцзянь и в одном из самых известных районов производства чая. Фудинг относится к субтропическому муссонному климату, который характеризуется ярко выраженным океаническим климатом. Средняя годовая продолжительность солнечного сияния составляет 1840 часов; среднегодовая температура 18,5 ° C; Среднегодовое количество осадков составляет 1661,6 миллиметра.

11 эфирных масел, способствующих счастью и хорошему настроению

Ароматерапевты регулярно обращают внимание на то, как эфирные масла могут влиять на настроение человека.Исследования показали, что действительно можно улучшить настроение, просто понюхав эфирное масло. Стивен Уорренбург из Оксфордского университета обнаружил, что аромат может значительно снизить стресс и улучшить настроение. Именно благодаря таким исследованиям мы создали наш персональный ароматерапевтический диффузор Happy MONQ®!

Таким образом, продукты ароматерапии

можно эффективно использовать для улучшения настроения и избавления от стресса и негативных эмоций. На самом деле, некоторые эфирные масла тысячелетиями использовались для улучшения настроения и поднятия настроения и до сих пор используются для этой цели.Ниже приведены 11 основных эфирных масел, способствующих счастью и хорошему настроению.

Эфирное масло тмина